Девочка звонко рассмеялась, как будто вспомнила шутку. Белые кудряшки мило запрыгали в такт ее смеху, но юмор совершенно не коснулся желтоватых глаз ребенка. Королева сразу сообразила, что не такой уж и ангел эта малышка. Между тем розовые губки ребенка сложились в улыбку, и Алисия продемонстрировала Ливерии фиолетовый браслет с цифрой три. После чего молча присела в реверансе и вернулась на свое место. Следом, не дожидаясь приглашения, вышла четвертая «невеста».
– Здравствуйте, ваше величество, - девушка поклонилась и замолчала, как будто не зная, что еще сказать.
Ливерия, воспользовавшись ее замешательством, стала рассматривать невесту. Ее можно было охарактеризовать двумя словами «серая мышка». Темно-русые волосы были забраны в тугой пучок, карие глаза, невыразительная внешность. Хотя, возможно во всем было виновато ее серое платье монахини, которым она закрылась, словно щитом, с головы до самых пят.
– И ты здравствуй. Как тебя зовут? Откуда ты? – королева решила немного помочь девушке, пожалев ее. Вряд ли она вообще привлечет внимание принца.
– Меня зовут Файра, ваше величество. До сегодняшнего утра я была монахиней в аббатстве Светлого.
И все. Строго ответила на поставленные вопросы и замерла в ожидании. Королева начала немного раздражаться, но потом решила, что, может, именно такая девушка нужна разгулявшемуся принцу, потому мило улыбнулась и попросила показать браслет «невесты». Девушка совсем немного приподняла рукав платья, оголив запястье, и мило залилась краской. Вот уж воистину недотрога. На руке у нее отчетливо красовался серый браслет с цифрой четыре. Королева удовлетворенно кивнула, Файра поклонилась и, быстро спрятав руку, вернулась на свое место. Ливерия перевела взгляд на оставшихся претенденток, но ей не понадобилось давать дополнительные знаки, вперед выступила огненноволосая красавица. Отдаленно она чем-то напомнила самого Турэйна, но, королева решила, что все дело в цвете волос.
– Ваше величество, приветствую вас! – звонко воскликнула девушка, положив руки на короткие мечи, которые пристроились у нее на бедрах. – Меня зовут Флэйм. Честно вам признаюсь, что я не благородных кровей и никогда на них не претендовала. Я – наемная убийца и горжусь этим. Что же касается всей этой истории, то из-за ваших игр в «невесты» я на месяц исключена из гильдии убийц, что меня несказанно расстраивает, ведь теперь я лишилась заработка.
– Не переживай, - успокоила королева, - я выплачу тебе месячный гонорар.
– Что ж, тогда ладно, - покорно согласилась Флэйм и, закатав рукав белой рубашки, продемонстрировала алую татуировку с цифрой пять.
– Вижу, можешь возвращаться на место, - разрешила Ливерия и жестом подозвала следующую девушку.
Из строя выступила молодая девчушка с каштановыми волосами до плеч. Но не это привлекло внимание королевы. У девушки были разные глаза и, это настолько было заметно, что отвести взгляд было сложно. Этот контраст придавал девочке особое очарование, но вместе с тем она выглядела…шалопайкой. Россыпь веснушек на смешливом лице доказывали, что девочка любима солнцем.
– Здравствуйте, ваше величество! – воскликнула девушка. Эхо громко брошенной фразы еще долго бродило по залу, заставляя всех присутствующих морщиться. – Ой, извините…
Девушка мило покраснела, а Ливерия решила, что злиться бесполезно, поэтому, не обращая ни на что внимания, сказала:
– Здравствуй. А тебе сколько лет?
– Четырнадцать, ваше величество. Хороший возраст для брака, как говорит мой папа!
И снова вышло слишком громко, а девушка опять покраснела.
– Хорошо, расскажи о себе.
– Меня зовут Эйрин. Я дочь городского пекаря, шестая в семье и единственная дочка у своих родителей. Вот браслет.
Эйрин вытянула вперед руку и продемонстрировала зеленый браслет с цифрой шесть. Мимоходом королева отметила, что девушка носит то, что удобно, а не то, что модно. Иначе как объяснить ее странную безрукавную рубашку и что-то похожее на комбинезон, в который облачаются ее садовники? Кивнув, королева перевела взгляд на последнюю претендентку и вздрогнула. Ей оказалась представительница Темного королевства. Девушка-дроу увидела реакцию королевы, но по ее лицу невозможно было понять, что она при этом испытала.