Через семь лет совместной жизни король скоропостижно скончался, оставив двадцатипятилетнюю Лив одну с пятилетним ребенком на руках. Сразу же откуда-то взялись многочисленные родственники, внебрачные дети, жены, матери, которые пытались пошатнуть авторитет Ливерии и растащить королевство и казну по кусочкам. Но Лив не была бы самой собой, если бы быстро не взяла все в свои руки и указала каждому на его место.
Теперь, когда минуло уже пятнадцать лет, ничего не изменилось. Разве что принц распоясался, но этот вопрос относится к разряду решаемых. Ливерия любила сына, но вечно занятая государственными делами, упустила некоторые моменты в его воспитании, из-за чего теперь приходится страдать всем. Между тем предмет ее размышлений, гладко выбритый и чисто вымытый, вошел в тронный зал. Широким шагом быстро преодолел разделяющее их расстояние, улыбнулся и счастливо воскликнул:
– Доброго утра, матушка!
У Ливерии разболелась голова, и она поморщилась от гулкого эха, отразившегося от пустых стен тронного зала. Когда-то здесь висели чучела животных и доспехи, но после смерти мужа она приказала все снять, посчитав это безвкусицей.
– Здравствуй, сын, - процедила королева, и Турэйн сразу уловил перемены в настроении матери.
Значит, уже донесли. Он не испытывал стыда за свои похождения, но его немного тяготило то, что он раз за разом расстраивает мать. Турэйн любил королеву, как умел, но личное удовольствие ставил выше всего. Принц знал, как мать решает проблемы с обиженными девушками, поэтому особо не переживал.
– Что, матушка, с утра уже в заботах? – вежливо осведомился принц.
– Твоими стараниями, Турэйн, - откликнулась королева и правой рукой медленно потянулась за трон.
– Матушка, - опасливо произнес принц, - а что это вы там за троном ищете?
Турэйн, предчувствуя беду, сделал осторожный шаг назад. Мать не ответила, продолжая медленно наклоняться вправо, чтобы достать то, что было спрятано за троном. Острый взгляд ни на секунду не выпускал наследника престола из поля зрения. В повисшей напряженной тишине особенно громко раздался звук закрывшегося замка на двери, ведущей в тронный зал. Турэйн понял, что это начало конца и сейчас наступит расплата за все грехи, сотворенные им осознанно или нет. Несмотря на то, что парень прекрасно понимал – выхода нет, все равно продолжал пятиться к двери, пока не уперся спиной в острую ручку. Аккуратно подергав ее, убедился, что двери действительно заперты.
– Матушка, что-то случилось? – вкрадчиво поинтересовался Турэйн, уползая по стеночке влево. Там, как он знал, был тайный ход, ведущий в приемную перед тронным залом. Замок еще раз щелкнул, оповещая принца, что путей к отступлению не осталось.
– Случилось, сын, - подтвердила Ливерия. – Случилось.
Наконец, искомый за троном предмет был найден и вытащен на свет. Ливерия медленно поднялась, продолжая держать руку за спиной, чтобы не было видно, что именно она достала. Турэйн нервно сглотнул.
– Матушка, что ты задумала?
– Воспитывать тебя буду, - зловеще прошипела королева и явила-таки на свет орудие наказания. Принц, вытаращив глаза, смотрел на то, что держала в руке Ливерия, а потом громко заржал.
– Вот ЭТИМ?! – палец принца ткнулся в сторону предмета, который Лив крепко сжимала в руке.
Предмет оказался не чем иным, как обычным веником. От времени прутья повылезали, тонкая металлическая полоска, скрепляющая редкие прутики, грозилась развалиться. В общем, веник не внушил наследнику страха, поэтому он перестал уползать по стене и стоял на месте, продолжая громко смеяться. Ливерия, воспользовавшись тем, что сын не воспринял ее всерьез, змеей кинулась вперед, в три прыжка преодолев разделяющее их расстояние и, со всей силы опустила веник на то место, что находится пониже спины. Турэйн взвыл и шарахнулся в сторону, но увернуться от следующего удара не смог.