Леины глаза сверкнули негодованием, и Хэн, успокаивая, положил руку ей на плечо.
— Я поговорю об этом с Огвинн, — сказала Лея.
Изольдер взял Тенениэл на руки, а Лея кивнула Хэну на Ночную Сестру:
— Возьми и ее тоже.
Хэн взял ее и понес вслед за Изольдером в Зал Воительниц. От плаща Ночной Сестры пахло грязью и прогорклым жиром. Хэн положил ведьму на подушки у огня, а Лея тем временем ругалась с Огвинн. Уцелевшие сестры собрались вокруг огня, они были потеряны и угрюмы — слишком дорогой ценой племя отбило атаку. Мужчины уложили мертвых вдоль стен и принялись обряжать убитых, готовя к погребальному костру.
Наконец Огвинн согласилась на лечение Ночной Сестры, положила ладонь на ее загрубевшее лицо и тихо, протяжно запела, пока ведьма не открыла глаза. Карга лежала на подушках, глядя на всех своими зелеными глазами, превратившимися в узенькие щелки. Хэн не мог сказать, больна она или просто притворяется. Доверия она заслуживала не больше, чем гадюка. Он вдруг осознал, что предпочел бы видеть ее мертвой.
— Хэн, — сказала Лея, — я очень переживаю, где Люк? Он уже должен дать знать о себе.
— Да, — ответил Хэн, — я тоже тревожусь.
— Я… Я не чувствую его. Я не ощущаю его нигде…— Она запнулась. — Нам следует отправиться на поиски.
— Нельзя, — вмешался Изольдер. — Там, снаружи, сейчас еще очень опасно. Гетцерион улетела, но это не означает, что все ее войско бесследно исчезло. В окрестностях полно ведьм и гвардейцев…
Огвинн глухо пробормотала:
— Изольдер прав. Ты не должна выходить… Слишком большие потери. Слишком…— Она взглянула на двери зала.
Там появился Арту, вращая единственным глазом и посвистывая.
— Арту, что случилось? — спросил Хэн. — Ты что-то узнал?
Он внимательно прислушался к гудкам и свисткам дройда, не в состоянии разобрать ответ. Арту понял это и включил голограммы.
Посреди зала возникла Гетцерион. Ее тощая грудь вздымалась от напряжения.
— Что это значит, Цзиндж? — Она взмахнула руками, указывая на небо. — Это твои шутки?
Диктатор наклонился в кресле. За его спиной вспыхнули цветные прожекторы. Цзиндж был чем-то очень доволен.
— Привет, Гетцерион! Как я рад тебя видеть по прошествии стольких лет! Эта темнота… Это не шутка… Это мой подарок тебе. Он называется — орбитальная ночная мантия. Правда, подходящий презент для Ночной Сестры? Забавно, не так ли? Мантия состоит из тысяч спутников, соединенных в сеть,они отражают свет от планеты. Чудесная игрушка!
Гетцерион молча смотрела на него, и Цзиндж продолжил:
— Ты сообщила Мелвару, что генерал Соло находится у тебя. Сегодня ты выдашь его. Если тебе захочется покапризничать, мой презент останется с тобой до конца твоей жизни. Завтра в этот час ваши долины покроются снегом. Через три дня погибнут растения. Через две недели температура упадет градусов на сто ниже нуля. И все живое в вашем мире вымрет.
Гетцерион склонила голову. Лицо ее скрыл капюшон.
— А если мы выдадим Хэна Соло, ты заберешь свой подарок обратно?
— Даю слово солдата!
— Твое слово… хорошо известно, — сказала Гетцерион. — А что ты скажешь насчет моего предложения? Я предлагала тебе нашу службу…
— Да, помню, — сказал Цзиндж. — К сожалению, в моих рядах не нашлось достойного вас места…
— Тогда, быть может, ты предложишь нам место вне этих рядов?
— Не понял?
— Вы воюете с галактической Новой Республикой. Этот враг столь многочислен, что тебе не удастся его победить самому. Я это предвижу. Поэтому, может быть, ты обдумаешь возможность выпустить нас в миры Новой Республики?
Цзиндж задумался, сложив на толстом животе руки. Некоторое время он изучал капюшон Гетцерион.
— Интригующее предложение. Сколько сестер нужно перевезти?
— Шестьдесят четыре.
— И как скоро вы готовы вылететь?
— Через четыре часа.
— Мы устроим обмен таким образом, — сказал Цзиндж. — Я спущу на планету два корабля. Один корабль будет без вооружения, другой — вооружен до зубов. Генерала Соло вы передадите на вооруженный корабль — одного Хэна Соло. Когда корабль с ним стартует, вы погрузитесь на оставшийся транспорт и отбудете в направлении, которое я укажу. Согласны?
После секундного размышления Гетцерион энергично кивнула:
— Да, да! Это нас вполне устроит. Спасибо, диктатор…
Обе голограммы погасли. Хэн оглядел воительниц.
— Двое лгунов! — воскликнула старуха Таннат. — У Гетцерион нету Хэна, а у диктатора нет намерения ни снять мантию, ни дать Гетцерион улететь.
— Ты прочитала его намерения? — спросила Огвинн. — Или это только твои догадки?
— Конечно, я не могла прочесть его мысли, — сказала старуха. — Но Цзиндж врет очень неловко!
— Он определенно не дипломат, — вставила Лея. — Вообще о диктаторе ходят слухи, что он патологический лгун. Несмотря на весь опыт Цзинджа, его видно насквозь.
— Да, — согласилась Огвинн. — Правда. Заговор внутри заговора. Но, возможно, Цзиндж хитрее, чем вы о нем думаете.
— А может, диктатор просто блефует, — предположил Изольдер. — Он построил орбитальную мантию, но эти спутники легко сбить?
— Верно…— сказала Лея. — Сеть легко нарушается — сбиваешь один или два, и вся система выходит из строя.
— Я бы мог взлететь на своем истребителе, — предложил Изольдер.
Это был смертельный риск. Наверняка диктатор предусмотрел меры для защиты ночной мантии. Истребитель имел мало шансов выжить, разве что, сбив спутник, он нырнул бы в гиперпространство,
— Орбитальная мантия — не бог весть какое оружие, — проговорила Лея задумчиво. — Любая цивилизация, способная на космические запуски или хотя бы имеющая радио, чтобы вызвать помощь…
— …сможет с ней бороться, — закончила за принцессу Огвинн. — Это оружие предназначено для примитивных миров, вроде Датомира. Здесь оно вполне подходяще…
— Три дня, — пробормотал Изольдер, глядя в огонь.
— Что три дня? — переспросила Огвинн.
— Нужно продержаться всего лишь три дня, и прибудет флот моей матери… Если мы установим контроль за планетой хотя бы на день, то сможем эвакуироваться.
— Для Датомира это целая вечность! — возразил Хэн. — За три дня, проведенных под мантией, планета превратится в кусок льда. Не забывайте, это пока моя планета! Я отвечаю за все, что на ней происходит…
— Да, — признал Изольдер. — Вот ты и придумай, что теперь делать…
Огвинн с надеждой проговорила:
— В самом деле? Наши племена так разбросаны!
— Но когда температура упадет на сто градусов, они зароются в пещеры, как можно глубже, — сказала Лея.
Хэн задумался. Три дня никак не выждать. Кто-то должен взлететь и сбить несколько спутников, сорвать ночную мантию на достаточное время, чтобы задержать Цзинджа. Но этот кто-то — смертник.
«С большей долей удачи, — подумал Хэн, — я мог бы увезти отсюда Лею».
Он представил полет сквозь сеть спутников, как сбивает несколько из них и потом пытается прорваться от планеты. Для успешной атаки придется сбавить скорость и следовать за ними по орбите.
Он посмотрел на Изольдера. Принц глядел на него. Хэн понял, что каждый ждет, что вызовется другой.
— Тянем жребий? — предложил Хэн.
— Это будет честно, — согласился Изольдер, кусая губу.
— Минутку! — сказала Лея. — Должен быть другой выход. Изольдер, может быть, флот королевы прибудет раньше, чем через три дня?
Изольдер покачал головой.
— Если он следует по предписанному маршруту, нет. Корабли стоят триллионы кредитов. Такую технику нельзя посылать по рискованному пути.
Он был прав. Конечно, случалось, что кто-то вел корабли запрещенным маршрутом, надеясь срезать сотню парсеков, но при выходе из гиперпространства обязательно обнаруживались неминуемые потери… Был бы здесь Люк Скайвокер, он бы нашел выход из трудного положения!
Хэн взглянул на дверь, поймав себя на мысли, что ждет Скайвокера. Это было не похоже на Джедая — так долго не давать о себе знать. Хэн не на шутку обеспокоился. Он боролся с желанием бежать в горы и во всю глотку звать Скайвокера.