— Я буду драться за Лею, — сказал Хэн в спину Изольдеру.
Это было ребячеством, но голова шла кругом, и ничего умнее он не придумал.
Принц обернулся.
— Знаю, — сказал он. — И хочу вам сказать, генерал Соло, что я умею отвечать на удар ударом. Ставка велика, больше, чем вы думаете.
Через несколько часов после ужина Лея лежала, нежась, в постели. Она уже засыпала, когда техники начали проверять гиперблоки. Гул двигателей разбудил ее. На туалетном столике поблескивали радужные галлинорские самоцветы, в углу селабское дерево издавало экзотический ореховый аромат, заполнивший комнату. Трекин настоял, чтобы драгоценности хранились здесь, в каюте, но Лея не думала о них. Ее мысли занимал Изольдер — его учтивость с Хэном,во время ужина, его внимательность, шутки, легкий смех. И наконец, его искусство в любви.
Не проспав и половины своей обычной нормы, Лея встала. Чтобы прогнать из головы мысли о принце, она села за компьютер и стала изучать документы верпаев. Эта древняя раса больших насекомых заселила астероидное кольцо в системе Роша задолго до возникновения Старой Республики. У них образовалась довольно странная форма правления. Поскольку верпаи общались между собой посредством радиоволн, используя особый орган в груди, один верпаи мог за считанные секунды переговорить со всей расой, что позволило этим существам составить нечто вроде коллективного разума. И все же каждый верпаи считал себя не подчиняющейся рою индивидуальностью. Особь, принявшая, с точки зрения роя, «неправильное» решение, никогда не наказывалась, не осуждалась. Действия сумасшедшей матки, саботирующей договор с браблами, считались не проступком, а достойной сострадания болезнью.
Лея просмотрела файлы, нашла в исторических архивах множество свидетельств о верпайских преступниках — убийцах, ворах — и открыла кое-что весьма интересное. Почти все они имели нечто общее — так или иначе поврежденную антенну. Это навело Лею на мысль, что коллективный ум верпаев развился дальше, чем им самим казалось. Верпаи без антенны оставался навсегда одиноким, изолированным.
Какие бы причины ни двигали верпаями, с браблов сталось бы перерезать весь вид и нарубить себе закуску. Лея понимала, что не найдет решения, пока не слетает на Рош и лично не поговорит с насекомыми. Возможно, и там она не узнает всей правды, даже если встретится с самой безумной маткой.
Она потерла утомленные глаза, но была слишком взволнована, чтобы спать. Принцесса прошла по длинным коридорам в голографический видеозал и сказала оператору:
— Я бы хотела поговорить с Люком Скайвокером. Вы отыщете его в посольстве Новой Республики на Тууле.
Сотрудник, кивнув, связался с тамошним оператором.
— Скайвокер в тундре. Если что-то срочное, мы сможем увидеть его на голоэкране через час.
— Пожалуйста, свяжитесь, — сказала Лея. — Я подожду здесь. Мне все равно не заснуть.
Она присела рядом и стала ждать брата. Наконец тот появился на голоэкране. В темной шерстяной накидке. Люк стоял в каком-то высоком зале, позади виднелось огромное окно из граненого стекла. Сквозь стекло холодно сияло бледно-красное солнце, рассеивая вокруг Джедая огненный ореол.
— Что за тревога? — спросил Люк. Лея вдруг смутилась. Она рассказала про Изольдера, про сокровища у себя в каюте и о хэйпанских предложениях. Внимательно глядя в лицо сестре, брат сохранял спокойствие.
— Изольдер пугает тебя? Я чувствую твой страх.
— Да, — сказала Лея.
— Однако ты ощущаешь нежность, которая может перерасти в любовь. Но ты не хочешь обидеть ни Изольдера, ни Хэна?
— Да, — сказала Лея. — О, я уже жалею, что вызвала тебя по такому пустяку.
— Это не пустяк, — возразил Люк. Вдруг светлые глаза его потемнели. — Ты никогда не слышала о планете под названием Датомир?
— Нет, — ответила Лея. — А что?
— Не знаю. Прости. Я лечу к тебе. Чувствую безотлагательную необходимость. Буду на Корусканте через четыре дня.
— Через трое суток я буду на Роше.
— Тогда встретимся там.
— Хорошо, — сказала Лея. — Хотелось бы, чтобы ты был рядом.
— Пока не спеши, — посоветовал Люк. — Постарайся разобраться в своих чувствах. Тебе нет надобности делать поспешный выбор. Забудь о богатстве Изольдера. Рассматривай его как любого другого мужчину, договорились?
Лея кивнула.
— Спасибо, — сказала она. — До скорой встречи.
— Я люблю тебя, — проговорил Люк и исчез.
Лея вернулась к себе в каюту, легла, но долго не могла уснуть.
Утром она проснулась от стука в дверь. У входа стоял Хэн с каким-то диковинным растением из далеких миров.
— Я пришел извиниться за вчерашнее, — сказал он, протягивая кустик.
Сверкающие желтыми тонами цветы на темных ветках, казалось, подмигивали, открываясь и закрываясь. Лея с улыбкой взяла растение, и Хэн поцеловал ее.
— Как тебе понравился ужин? — спросил он.
— Прекрасно, — ответила Лея. — Изольдер — настоящий кавалер.
— А может, не совсем настоящий? — усмехнулся Хэн. — А вдруг это — биокиборг?
Лея не рассмеялась шутке, и он торопливо добавил:
— После ужина я пошел к себе, разрываемый дурацкой ревностью и глупыми фантазиями.
— И каковы они на вкус?
— О, ты знаешь. В конце концов я.пошел на камбуз в поисках чего-нибудь повкуснее.
Лея рассмеялась. Хэн погладил ее по щеке:
— Я люблю, когда ты смеешься…
— Знаю.
— Хорошо, — проговорил Хэн, глубоко вздохнув. — И как же прошел ужин?
— Ты ведь не собираешься сдаваться? — спросила Лея.
Хэн пожал плечами.
— Что ж, он очень мил, — сказала Лея. — Я хочу пригласить принца остаться здесь, на корабле, до моего отправления на Рош.
— Что-что?
— Я собираюсь пригласить его остаться здесь, на корабле.
— Это еще зачем?
— Затем чтобы он провел здесь несколько недель, а потом отправился восвояси, и я его больше не увижу, вот зачем.
Хэн покачал головой:
— Боюсь, как бы ты не последовала его примеру. Ведь он влюбился в тебя на расстоянии, — проговорил он чуть повышенным тоном, — а потом попросил у матери разрешения попытать счастья в женитьбе.
— Тебя это беспокоит?
— Конечно, беспокоит! — Он закрыл глаза и сжал кулаки. — Скажу тебе: увидев этого парня, я сразу почуял неладное. — Хэн открыл глаза, словно вспомнив, что он не один. — ваше величество, этот парень — подонок.
— Подонок? — вскрикнула Лея. — Ты называешь подонком хэйпанского принца? Брось, Хэн, ты просто ревнуешь!
— Может быть, и ревную, — признался Хэн. — Но это не меняет дела. Я не могу отвязаться от ощущения, что здесь что-то не так. — Он снова закрыл глаза. — Поверьте, ваше высочество. Большую часть своей жизни я провел среди подонков. Я сам подонок. Большинство моих друзей — подонки. Если бы вы пожили с мое среди подонков, то научились бы распознавать их за версту.
Лея не понимала, как Хэн может такое говорить. Сначала оскорбил ее своей подозрительностью к тому, что другой мужчина мог найти ее привлекательной, потом назвал этого мужчину подонком — все это шло вразрез с ее глубокими убеждениями, как люди должны относиться друг к другу.
— Я вот думаю, — сказала принцесса, отогнав злость, — а может быть, тебе следует взять свой дурацкий кустик и с извинениями вручить принцу? Боюсь, когда-нибудь твои слабые мозги и бойкий язык доведут тебя до беды!
— А, ты наслушалась Трекина Хорма! Вижу, он пытается устроить ваше счастье. А знаешь ли ты, что твой драгоценный принц предложил мне боевой крейсер, если я пообещаю улететь и не мешать вам двоим? Говорю тебе, это подонок! Лея ткнула пальцем в грудь Хэна:
— Тебе следовало бы принять его подарок, пока ты еще можешь получить хоть что-то! Хэн отшатнулся.
— Послушай, Лея, — извиняющимся тоном проговорил он. — Я… Я не понимаю, что происходит. Я не хочу с тобой ссориться. Знаю, Изольдер производит впечатление хорошего парня, но— прошлой ночью на камбузе я услышал разговор. Об этом все говорят. Послушать, так вас уже поженили. А я, как дурак, за тебя цепляться, и чем сильнее цепляюсь, тем труднее мне тебя удержать.
Лея задумалась. Хэн пытался извиниться, но вроде бы не понимал, что в этот момент всем своим поведением обижает ее.