«Критические повреждения опорных модулей. Функционирование затруднено»
Ха! Затруднено! Интерфейс прямо мастер преуменьшения. Обе ноги были серьезно так смяты. Не знаю, что Критул делал с камнями, когда они проходили через его портал, но просто так наносить такие повреждения они не могли. Черт! Высокотехнологичная экзоброня! И камни! Быть банально забитым камнями. Какая пошлость, стыдоба и позорище!
Сознание держалось в состоянии разгона, слегка снизив его интенсивность. Истерика по поводу позорнейшего поражения фоном билась в границы дозволенного. Сильных болевых ощущений не было. Осознавая степень повреждения экзоброни, и визуально фиксируя деформацию броневых элементов, я понимал, что внутри мои родные части тела либо раздроблены, либо смяты. Но той боли, которая должна сопутствовать таким повреждениям, не было. Общий фон был. Организм как бы говорил — я ранен. Мне плохо. Завязывай делать то, что ты делал, так как это ведет к гибели. Но говорил это робко и не сильно настойчиво. Вроде как, ты тут хозяин, но знай, что то, что ты делаешь — тебе вредит. С одной стороны, хорошо, что только ты сам решаешь, когда бой закончен, а не какой-то позорный обморок, но с другой стороны, так можно сдохнуть от банальной потери крови. Хотя, с кровопотерей тут тоже не всё просто.
Надежда на то, что Критул всё-таки подойдет, чтобы добить, оставалась. Конструкция моей экзоброни предусматривала максимальную защиту головы и тела. Камнями с расстояния добить меня он не сможет. Главное терпение. И надежда.
А Критул медлил. Что было ему совсем не свойственно. Хотя:
Что я могу знать о том, что ему свойственно, а что нет, имея за плечами всего три встречи с ним. Очень короткие встречи. Да, судя по всему, он не всегда получал то, что хотел, но и я не выходил из этих встреч победителем. Всё время, отхватывал от него кусок повкуснее и скрывался, забрав в охапку всё, что мог.
Критул медлил и его мысли плавно менялись. Долг и самопожертвование выходили на первое место, при этом выталкивая перед собой эйфорию. Как это возможно? Попытался разобраться, всё равно больше ничего не оставалось. Эйфория от того, что он выполнил свой долг, от того что именно он имеет право на самопожертвование, от того что нашел то, что вызывало у него постоянный дискомфорт. То, что было вроде одно, но совсем другое. Еда — не еда, Разум — не разум. То, что, должно быть осознано. Сам он осознать не может, поэтому имеет право пожертвовать старшему своё вместилище, уйдя в волны вечного совершенства. И когда его жертва будет принята, новый виток будет начат! И все гармонии будут сброшены и рождены новыми!!
От медленного нарастания, наверное правильно будет сказать, градуса истеричности в мыслях Критула, и их направленности, мне резко захотелось уйти отсюда телепортом, но Критул был уже практически на границе моей досягаемости и я решил рискнуть. Может быть ещё шаг — другой тварь сделает и я всё-таки получу то, ради чего терплю всё это.
В следующее мгновение мне стало не до надежд и размышлений. Одновременно произошли несколько вещей: погас интерфейс; отрубились ощущения от моих пространственных карманов; мысли Критула исчезли.
Я бы решил, что меня выкинуло из виртуальной реальности, если бы одновременно со всем вышеперечисленным на сознание не легла удушливая, просто чудовищная тяжесть. И сознанием я видел/ощущал/воспринимал/слышал как что-то, находящее там, где был до этого Критул, сделало глубокий и тяжелый вдох. Втянуло всей своей сущностью бытие окружающего пространства. И где то там, среди частиц этого бытия были и кусочки моего сознания/души/разума, как пушинки, влетевшие в ноздри великана, сделавшего этот вдох.
Ещё через мгновение тяжесть исчезла, оставив после себя лишь звенящую пустоту в голове. Сколько длилось состояние звенящей пустоты, я сказать затрудняюсь. Может секунду, а может и час. Я сидел у стены и просто наслаждался отсутствием этого чудовищного давления. Бывает так. Когда что-то очень и очень плохо, а потом, вдруг, просто плохо и от этого становится так хорошо, что даже двигаться не хочется. У меня же контраст был, наверное, предельный из возможных. У меня минус бесконечность сменилась на плюс бесконечность. Поэтому я даже думать боялся. Сидел и: просто сидел.
Через какое-то время, как к руке, которую отлежал во сне, назойливо покалывая, стала возвращаться чувствительность. Сначала я почувствовал свой мобильный карман. Через какое то время — стационарный. Следом, практически сразу, как только связь между карманами была установлена, ожила экзоброня.