— Я так не думаю, — спокойно ответила Ванда.
— Ты знаешь, кто я?
— Регган Гволхмэй, — она немного отодвинулась, и мы снова увидели хозяина комнаты этого небольшого отеля в минус три звезды.
— Меня боятся, знаешь ли. И совершенно не зря, — теперь было видно, что он скрестил руки на груди и нахмурился, изучающе осматривая свою незваную гостью.
— Тебя и в школе многие боялись, — Ванда сделала небольшую паузу. — Кроме меня, и Деймоса.
— Не только вы.
— Об этом мне неизвестно. Мальчики-мажоры редко обращают внимание на таких как я. Я только говорю то, о чем мне известно.
— Ни в моих правилах кого-то принуждать силой со мной общаться, — он усмехнулся и расслабленно опустил руки, даже не отрицая того факта, что когда-то давно, в прошлой для всех нас жизни, он был тем самым мальчиком-мажором из аристократического Первого факультета. Регган сделал несколько шагов и оказался за спиной Ванды. Та сразу же повернулась, не давая нам повода переживать за нее. — Тем не менее, ты довольно много обо мне знаешь.
— Деймос рассказывал.
— Как он, кстати?
— Почему бы тебе не спросить у него об этом лично?
— Я редко удостаиваюсь чести принимать у себя в гостях красивую женщину, — Рег криво усмехнулся, проигнорировав вопрос, и указал рукой на стул. — Присаживайся.
— Да? — мы сказали это все втроем: Ванда, скорее всего, удивленно смотревшая на красавца, в этот момент я пожалел, что не мог видеть ее лица, но голос у нее был ошарашенным, и мы с Реем, недоуменно переглядываясь. Регган сейчас признался, что не пользуется успехом у женщин?
— Это что, такое тонкое проявление Гволхмэевского юмора? — шепотом спросил я Рея, прекрасно понимая, что Ванда все равно меня бы не услышала.
— Не исключено, хотя я больше ставлю на то, что это не в его правилах кому-то доверять. — Задумчиво проговорил Рей, разглядывая Рега на экране монитора.
— Он боится?
— Я в принципе сомневаюсь, что этот человек может кого-то бояться.
Разубеждать в этом я его не стал. Картинка его милой беседы с отцом навсегда останется в моей памяти. Хотя отчасти Рей может оказаться правым: после такого скотского обращения в собственной семье, от отца, который, по идее, должен был его защищать и оберегать, а также быть для него быть примером, он, может, и правда ничего больше в этой жизни не боится. Во время нашего небольшого диалога с Реем, я неотрывно следил за происходящим, не давая себе ни малейшего повода расслабиться и пропустить что-то важное.
Ванда подошла к небольшому зеркалу, и мы впервые увидели ее лицо, немного испуганное, уставшее и чем-то довольное. Она улыбнулась и помотала головой, то ли в знак приветствия с нами, то ли потому что заявление Реггана слегка выбило ее из колеи. Затем она подошла к стулу и уже хотела на него сесть, как зазвонил телефон. Она взяла в руки телефон и сразу нажала на сброс звонка. Кто ей в этот момент звонил мне разглядеть не удалось. Телефон тут же зазвонил снова. Когда он затрезвонил в третий раз, Регган снова усмехнулся.
— По-моему, тебе лучше ответить, иначе мы никогда не выясним, как ты оказалась здесь, откуда узнала мой адрес и зачем тебе он понадобился.
— Я не думаю, что мои личные проблемы должны нас отвлекать от цели моего визита, — осторожно проговорила Вэн, которая сейчас находилась на очень зыбкой почве, и снова нажала на кнопку отбоя.
— Милая леди, я смею настаивать, не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание. — Регган снова очень близко подошел к ней. Телефон затрезвонил в четвертый раз. Как бы она не относилась к Гволхмэю, испытывать его терпение Вэн явно не хотела.
— Да, — Ванда раздраженно ответила в трубку. Выслушав, что ей говорил звонивший, она резко повернулась к Гволхмэю спиной, по крайней мере мы начали любоваться окном с плотно задернутыми темными шторами, а не черной тканью водолазки Рега. — Влад, мне плевать на то, что ты снова на мели, а у твоих друзей творческий кризис. Пока Лейн не блюют в тазик или не делает что-то с ним похуже в центре комнаты, любые разговоры о том, что у вас какой-то кризис, и вы не можете с ним справиться, не имеют под собой законного обоснования. Мне абсолютно наплевать на то, что ты скучаешь, и не вздумай мне угрожать, — последнюю фразу она прошипела как рассерженная кошка. — Если ты еще хоть раз притащишься в мой дом… Нет, драгоценный — это мой дом, и ты не имеешь к нему никакого отношения. Так вот, если ты еще хоть раз притащишься в мой дом, то будешь иметь дело с Нейманом и молись, чтобы ты имел дело именно с ним, потому что я знаю людей, гораздо опасней Деймоса. И не звони мне больше!