С тяжелым сердцем я распустил оставшихся сотрудников отдыхать, приказав им явиться сюда же завтра к восьми утра, чтобы продолжить наш Марлезонский балет. Мне же не дали отдохнуть явившиеся Эван и дядюшка Эдик. Практически до утра мы создавали приказы, регламенты, права, обязанности, должностные инструкции вновь воссозданного отдела безопасности и силовой поддержки. Тогда же мы обсудили вопросы финансирования. Уже под утро, приняв присягу Эвана и его ребят, и подписав кучу бумаг, которые аккуратно подшились в новые папки, которые я купил, сбегав в ближайший круглосуточный супермаркет, вместе с дешевым костюмом и сменой белья, я уснул тут же за складным столом, оставленным мне начальницей отдела кадров.
Утро встретило меня ухмыляющейся мордой Гволхмэя, который сунул мне под нос первую чашку крепкого кофе. Где он спал и чем занимался, я не знал, и, честно говоря, знать не хотел, мне своих проблем пока хватало.
Ровно в восемь в актовом зале собралось всего двадцать человек из тех сотрудников, которые не побоялись принести присягу, и которую я должен был принять у них сегодня, потому что только сегодня все бумаги теоретически должна была приготовить Эльза Браун — начальница отдела кадров. Эльза магом не была, поэтому, похоже, не я один не спал этой ночью, оказавшись заваленным внезапно свалившимися на меня бумагами. Мы прождали до половины десятого, когда, наконец, собрались все. Прежде чем перераспределить роли, назначить новых глав отделов и непосредственно приступить к официальной части, я мрачно предупредил собравшихся, что начиная с этого дня, никто из них по домам не расходится. Что работа есть работа и присутствовать на своем рабочем месте обязаны все. Нечем заняться? Берем в руки веники, швабры и тряпки и начинаем потихоньку перебирать вещи, вынося в специально выделенные комнаты, которые были уже вычищены и переоборудованы во временные склады, то, что можно было еще использовать. А что уже не подлежало дальнейшей эксплуатации, надлежало складировать в одну большую кучу — одну на каждое крыло.
Раздавшийся вокруг ропот был еще более интенсивный, чем вчерашний, но меня, как говориться, «закусило» и то, что я владею своим довольно крупным бизнесом, сыграло со мной, да и не только со мной, злую шутку. В последние годы я был очень хорошим учеником, и многое усвоил, но все же иногда во мне вскипала кровь моих ненормальных предков, и тогда я шел на принцип, не допуская компромиссов, что не всегда было оправдано.
В бизнесе есть несколько типов так называемых «потерь». Их множество, но традиционно выделяют восемь групп. К одной из таких групп относят «интеллектуальные потери». Они означают, что самый главный начальник может получить существенное снижение производительности, если начнет заставлять высококвалифицированного работника выполнять работу, которая находится на гораздо более низком квалификационном уровне. И именно здесь я вынуждал очень профессиональных людей, знающих себе цену, выступать в роли простых уборщиков помещений, что не могло не вызвать недовольство со стороны этих высокопрофессиональных людей. Но всегда бывают ситуации, называемые производственной необходимостью. Здесь и сейчас ни о какой производительности не могло быть и речи, потому что не было элементарных условий для работы. Но платить просто за то, что они все такие красивые есть, я не собирался. И меня не волновало, что плачу я не из своего кармана. Во мне разгоралась злость, не позволяющая мыслить более трезво — почему я таскаю трупы, разгребаю завалы и мою полы; почему этим же самым занимается Ванда с Реем, и даже Гволхмэй пашет, как пчелка на плантациях, хотя ему это вообще не нужно, а мои же собственные сотрудники решили сидеть и дожидаться, пока им все приготовят на блюдечке?