Что бы ни говорил Эван, а приземлился я довольно удачно, за большой колонной, подпирающей потолок почти возле стены. Какую смысловую нагрузку вложил в эту колонну архитектор, лично мне понятно не было, потому что колонна ни потолок не поддерживала, ни украшением не являлась. Почему-то меня слегка зациклило на этом образце безвкусицы, и я брел по светлому холлу, в котором не только пол, но и стены были облицованы светлым мрамором, постоянно оглядываясь на то место, где меня нашел Эван.
В магазине было очень тесно. Владельцу выделили мало места, а продать хотелось как можно больше, поэтому товаром было загромождено практически все свободное пространство, оставляя крошечный пятачок на полу для посетителей и такое же крошечное место за прилавком для продавца.
Еще один непонятный феномен. Огромный холл мог бы не напрягаясь и не теряя от своего объема вместить кучу таких вот магазинчиков и получать прибыль, а ведь нет, места не сдаются, а просто простаивают.
— Почему здесь столько свободных площадей, а в аренду сдали квадрат два на два? — невольно спросил я вслух.
— Так ведь холл предназначен для того, чтобы мог вместить одновременно большое количество людей, в случае катастрофы, — ответил мне продавец. — Чтобы и временный лагерь раскинуть можно было, и ряды Пирогова по необходимости организовать. А нашу точку под давлением общественности открыли: больные вечно что-то забывают, то белье сменное, то полотенце, то зубную щетку.
— Понятно, — действительно понятно, что же тут непонятного? Я задумчиво осматривал нехитрый ассортимент магазинчика. — Простите, а у вас обувь какая-нибудь есть?
— Хм, — продавец хмыкнул так, что сразу стало ясно, парень старается не рассмеяться. — Только вот это осталось, — и он бросил на прилавок мягкие тапочки в виде зайчиков с длинными ушами в качестве декора. — Вашего размера только они остались.
— А откуда вы мой размер знаете? — я в шоке разглядывал тапки, пытаясь представить, как они будут выглядеть на ногах вместе с джинсами и потертой кожаной курткой.
— Я же профессионал, — пожал плечами парень. — Брать будете?
— Буду, — обреченно махнул я рукой. — Только у меня наличных с собой нет. Вы кредитки принимаете?
— У нас и распознаватель есть.
— Давайте распознаватель, — махнул я рукой. Как-то уже без разницы, узнает он меня или нет. Пока парень доставал небольшую коробочку, и присоединял ее к считывателю банковских карт, встроенная программа которого позволяла быстро связаться с любым банком, я решил все-таки кое-чем поинтересоваться. — И сколько стоит такая красота?
— Восемь империалов, — парень развернул пискнувшую коробочку в мою сторону.
— Ничего себе, вот это у вас цены, — невольно вырвалось у меня.
— Ну так мы же здесь монополисты: где еще пациент может купить мягкую туалетную бумагу или трусы? — в очередной раз хмыкнул парень и вывел на экран названную сумму. — Назовите внятно ваше имя, чтобы распознаватель опознал ваш голос и связался с вашим банком.
— Деймос Нейман.
Приборчик пискнул и целых восемь империалов ушли с моего счета. Парень протянул мне выползший чек. Прочитав, что там написано, я быстро смял бумажку, в душе надеясь, что мой поверенный никогда не запросит выписку с моего счета за этот период, потому что неизвестно, о чем он подумает, прочитав «Тапки мужские „мальчики-зайчики“, с натуральным кроличьим мехом».
— Хм, простите, мистер Нейман, — кашлянул явно смущенный продавец. — А вы кем-то приходитесь Нейману?
— Однофамилец, — буркнул я. — Неужели ты думаешь, что тот самый Нейман купил бы у тебя потрясающие тапки с кроличьем мехом, аж за восемь империалов?
Не дожидаясь ответа, я скинул тапки на пол, всунул в них ноги и выскочил обратно в холл, где меня дожидался Эван Роше.
— Мда, неудивительно, почему ты так надолго там застрял. Выбирал, наверное, очень долго, — в глазах Эвана замелькали искорки смеха.
— Как бы это не прозвучал странно, но тапки на самом деле обалденные, — с удивлением произнес я, прислушиваясь к своим ощущениям. Ногам было мягко, тепло и удивительно комфортно. — Понятно, почему они так дорого стоят. Эван, так получилось, что это последняя пара. И ты сам предупреждал меня, что создавать порталы так часто — не рекомендуется, — я задрал голову и направился к лифтам, расположенным у дальней стены, чтобы спуститься в морг.
Дорогу мне показывать было не нужно, я здесь уже бывал, когда мы доставляли тела погибших. В помещениях, занимаемых моргом, было очень чисто и очень холодно. Почему-то в этой обители мертвых ожидалось что-то мрачное, серое и что уж тут говорить — грязное. Но действительность была совершенно другой, и от этого почему-то становилось еще страшнее. Нет трупов я не боялся: как потомственный некромант я гораздо лучше других знал, что если мертвые начали кусаться — ищи рядом Темного, потому что тело без души — это всего лишь кусок мяса, и подняться самостоятельно оно не может, чтобы не писали бульварные романчики. В мои прошлые визиты здесь стоял стойкий запах формалина и каких-то дезинфицирующих средств. Сегодня же запах изменился. Нам навстречу вышел человек: высокий, довольно мощный в мятом халате, который не сходился на груди, поэтому человек носил его наполовину расстегнутым. На ногах у него были ярко-синие бахилы, а на лице маска. Когда он подошел поближе я невольно отпрянул — это от него шел посторонний для морга запах крепкого перегара, от которого не спасала даже надетая на лицо маска.