Но я-то не второразрядник.
Новинка белых на шестом ходу с выводом ферзя была недурна, но всё же ход этот преждевременный. Белые думали, что наступают, а на деле двигались прямиком в мясорубку. И на десятом ходу мясорубка заработала. Ну, прямо как в «Чапаеве» Анка.
Сделав ход, я вставал и бродил по сцене. Развлекался. Смотрел на других участников. Не на их игру, ни в коем случае, нельзя загружаться лишней информацией. А просто на людей. Карпов молодец, пиджак у него — до середины бедра. Видно, мода такая в столице. Или он впереди моды? Следующий раз буду играть во фраке. Или нет, фрак надену как раз на игру с Карповым!
Побродив (адреналин-то хлещет, нужно ж его хоть как-то перерабатывать), я возвращался за свой столик. Ход за ходом позиция противника скручивалась и ломалась.
К шестнадцатому ходу от белых остался только фарш. На двадцатом Спасский остановил часы, расписался на бланке и ушёл. Так и не пожав руки.
Я опять с удивлением осмотрел непожатую руку, пытаясь понять, что с ней не так. Потом встал и тоже покинул сцену.
Первая партия турнира закончилась. Белые затратили полтора часа, черные — сорок минут. То есть сейчас — начало седьмого. Я погулял по Дому Железнодорожников. Турнир турниром, но вдруг найдется ещё что-нибудь интересное. Да хоть и сам дом. Красавец.
Нашлась библиотека, и меня сочли достойным. Я, как и советовал Ботвинник, взял книгу спокойную, добрую и знакомую. «Вечера на хуторе близь Диканьки».
Антон поджидал меня в буфете. Теперь-то я поем вволю. Впрочем, не впадая в грех чревоугодия.
Антон ковырял вилкой поджарку, осторожно поглядывая на меня. Ну как же, я разгромил недавнего чемпиона мира. А ещё год назад он, Антон, смотрел на меня сверху вниз — в шахматном плане. Откуда что взялось, говорил его взгляд.
Оттуда.
— Это не я победил Спасского, — сказал я тренеру. — Это он сам себя победил.
— Ну да, ну да, — но видно было, что Антон впечатлен.
Ведь он впервые на чемпионате СССР.
Я, впрочем, тоже.
В вестибюле меня перехватил корреспондент «Вечёрки»:
— Два слова о вашей партии со Спасским, пожалуйста.
— Было легко, — уложился я в лимит.
И ещё три корреспондента на протяжении пути к выходу спрашивали о игре. Всем я отвечал одинаково.
Вышли на улицу, оглянулись. Октябрь в Москве — месяц переменчивый. Сейчас шел мелкий дождик, ветер свеж до пронзительности, гулять не хотелось вовсе. А нужно. Нужно, чтобы выделившийся за время адреналин разложился в мышцах тела, а не сердца.
Метро, улица, аптека. Зашли и в аптеку — погреться и посмотреть. Она будто из прошлого века. Деревянные панели, деревянные прилавки, деревянные витрины. И провизор, старичок с бородой и пенсне. В наших черноземских аптеках мне попадались только женщины. И да, и ура, в аптеке был боржом! Я на радостях взял десять бутылок.
Второй заход был в гастроном. Хороши в Москве гастрономы! Вечер, а есть и молоко, и кефир, и тёплые булочки только с пекарни. Я взял пирамидку кефира и сладкую плюшку. Антон — четвертинку и кружок краковской. Для ведения разговоров в тренерской среде.
К началу девятого мы уже в «Минске». Не городе, а гостинице. Карикатурку с доски объявлений я откнопил: это мой законный трофей. Так начинаются легенды.
Договорились с Антоном встретиться в вестибюле через четверть часа: погода погодой, а режим режимом. Специальную получасовую прогулку никто не отменял. Дорога в гостиницу — это не прогулка: «прогулка есть ходьба какъ безцѣльное времяпрепровожденіе», не больше, не меньше. То есть не по делу иду, не за хлебушком, а просто гуляю. Разница великая: почти любой способен различить целеустремленную походку и походку праздного гуляки. И, соответственно, различно работают мозговые центры: в одном случае активно, в другом — вхолостую.
В номере я переоделся в динамовский костюм. Тёплый, рассчитанный на московскую осень. Сменил и обувь на спортивные туфли. И — передумал. Не буду я слепо следовать советам даже самых умудренных людей. Потому что советы — это теория, а прогулка под дождем — практика.
И так, одетый и в туфлях, я лег на кровать. Лег и уснул, почти сразу.
Проспал совсем немного, уже в девять проснулся бодрым и полным сил. Если что и видел во сне, то позабыл напрочь.
Рядом стоял Антон.
— Я тебя ждал, потом поднялся — вижу, спишь, — объяснил он свое присутствие.
— Организм потребовал. Давай, говорит, поспи. Для нормализации деятельности.
— И что, сегодня не выходим?
— Обязательно выходим. Как раз и дождь перестал.