Я сидел на заднем сидении. Ничего, удобно. Не так, конечно, как в «ЗИМе», но часто ли я ездил в «ЗИМе» пассажиром? Несколько раз, когда дедушка был жив.
Вот будет фурор, когда мы поедем в институт на двух машинах. А если на трёх?
Я не раз и не два намекал Лисе, что только скажи. Она же отказывается категорически. Ну, на самом-то деле она, машина, ей, пожалуй, сейчас и не нужна. Пока она с Ольгой душа в душу, ну, и со мной. Но всё-таки, всё-таки… Зависимость портит отношения. Исподволь, незаметно, но портит. С другой стороны, стремление к независимости подвигает на свершения, и Надежда уверенно растёт, как комсомольский вожак. Институтская звезда если не первой, то второй величины точно. Для второкурсницы это, пожалуй, и максимум, на что можно рассчитывать. Возглавляет сельхозотряд курса, это первое, и зачинательница движения эстафетных субботников — это второе. Почет и уважение есть.
А машины нет.
Но не мытьем, так катаньем, эту проблему я решу. Уже решаю. Самым простым способом.
«ЗИМ» я подарю Вере Борисовне. Фиктивно, конечно. Для вида. Сам буду ездить по доверенности. И покупаю себе «троечку» — у меня ордер на свободную покупку автомобиля за победу на чемпионате СССР. Не пропадать же! И даю доверенность на авто Лисе. Мол, бери, когда нужно. Пользуйся, может, в райком понадобиться съездить, в райцентр договориться насчет работы сельхозотряда, да мало ли дел у человека. Какие тут могут быть счёты между комсомольцами. А я как-нибудь на «ЗИМе». Будет она брать машину, не будет — это уже другой вопрос. Главное, сознание того, что в её распоряжении всегда есть автомобиль с полным баком бензина, снизит чувство зависимости от Ольги. Ну, я так думаю.
А зависимость от меня?
А женщины вовсе не против зависеть от мужчин. Напротив, только за. Это естественно. Это биологическая норма. Это воспринимается не как зависимость, а как доминирование. Предназначение. На то они, мужчины, и нужны — обеспечивать женщинам возможность существования. По возможности, приятного. И чем больше этих возможностей, тем лучше: мамонта добыть, пещеру благоустроить, дров наколоть… Пусть сегодня идеи равноправия вошли в каждый дом, но биология есть биология. Миллионы лет эволюции запросто со счетов не сбросишь, не перечеркнёшь декретами, принятыми в годы Революции.
Вот так я и ехал пассажиром, предаваясь малопродуктивным раздумьям. А мог бы учебник почитать.
Ольга аккуратно припарковала «Панночку» слева от входа, там, где обычно паркуюсь я. Вообще-то перед институтом стоят семь-восемь автомобилей, редко больше. Нет, машины есть у многих преподавателей, но он, автомобиль, по-прежнему воспринимается как роскошь, которую нужно лелеять и холить, а не вот так запросто использовать, словно это и не машина, а калоши. И в самом деле, зачем машина, когда есть трамвай или троллейбус? К тому же преподаватели приобретают автомобили как раз в возрасте сорока, а то и пятидесяти лет. Опасаются аварий и происшествий. Ну, и сломайся что — большой вопрос. Это Ольгин автомобиль, если что, починят быстро-быстро, а какой-нибудь доцент с кафедры гигиены — да кому он нужен со своим «Москвичом» и даже «Волгой»? Нет, если хорошо заплатить, то очень нужен, так ведь расходы не всякому по нутру.
Приехали. С ленцой покинул я авто, и мы, под взглядами студентов и преподов, стали подниматься ко входу. Три ступеньки, площадочка, и ещё четыре ступеньки. Лестница славы. Ну, в некотором роде. Если ты студент — уже замечательно. А если приехал на собственном автомобиле, заработанным собственным трудом — это замечательнее втройне.
А вот когда мы приедем сюда на трех машинах, опять зазудела мысль.
Но нет, это будет политически неверное решение. По крайней мере, сейчас. А там как знать. На то и диалектика, которая утверждает, что нет в мире незыблемых правил, и что нельзя сегодня, завтра будет не только можно, но и жизненно необходимо.
Демонстрировать достаток? Нет. Просто идти своим путём. Как три витязя Васнецова. На картине они в раздумье. Кони стоят, ждут приказа, а витязи смотрят — вперед и в стороны. На что они смотрят, Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович? Да на камень они смотрят, на знаменитый камень: прямо пойдешь — убитому быть, налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — в нелюдь обратишься.
Стоят они, и размышляют — кому куда. Потому что идти нужно обязательно.
Ольгину обновку группа заметила. Как не заметить? А если и не заметить, то непременно найдется добрый человек, который скажет, что Оля Стельбова приехала на новой «троечке», живут же некоторые… А тут стипендию не дают из-за пары троек!