На самом деле добрая половина тех, кто шел сейчас с кондотьером, прежде как раз и была грабителями. Но вспоминать о своем удалом прошлом никто не пожелал, опасаясь быть наказанным или, того хуже, изгнанным из отряда, то есть лишенным предвкушаемой наживы.
- Не бойтесь, мы не тронем вас, - обратился Джоберто к бродягам. - Впереди нас ждет много золота и женщин, и никто из моих людей не станет унижаться грабежом.
Рольдо помолчал, подумав лишь, что большую часть этих удальцов ждет могила, а не добыча. Но мим и жонглер умел держать язык за зубами, и сейчас не проронил ни слова. Он все еще опасался этих всадников, вооруженных, уверенных в себе, хотя и сумел загнать ужас глубоко внутрь. Циркач знал, что такой люд чует чужой страх на расстоянии, точно псы, и приходит от этого в еще большую ярость.
Кондотьер, имя которого действительно кое о чем говорило Рольдо, правда, держался весьма мирно, и все же жонглер не верил, что их отпустят просто так. Все путешествие шло не так, как надо. То на бродяг нападали разбойники, то случайный попутчик оказывался настоящим магом, да не каким-то фигляром, а самым что ни наесть боевым чародеем. И, право же, было бы странно, обойдись возвращение на родину без неприятностей.
- Выходит, вы ничего не знаете о том, кто и с кем воюет? - с некоторым разочарованием уточнил между тем Джоберто. - Я бы заплатил вам за любые сведения.
- Нам это не ведомо, господин, - покачал головой Рольдо. - Да и не интересны дрязги власть имущих таким скитальцам, как мы. Одно точно, где война, там не до веселья, а, значит, и нам тут не место.
- Что ж, ладно, - махнул рукой кондотьер. - Езжайте свой дорогой. Межа близко, авось, к следующему вечеру доберетесь. - И капитан, не дожидаясь слов прощания, умчался к показавшимся из-за поворота воинам.
Циркачи так и не тронулись с места, пока не исчез за холмами последний солдат. Наемники, пешие и конные, бросали на бродяг полные безразличия и скуки взгляды. Они были утомлены быстрым переходом, и Рольдо мог только порадоваться этому, ведь, увидев скакавших навстречу всадников, бродяга не на шутку перепугался, решив, что им снова посчастливилось встретиться с местными разбойниками, причем на этот раз под рукой у Рольдо не оказалось подходящего чародея, чтобы отвадить лихих людей. Но все обошлось, хотя долго еще жонглер не мог поверить внезапно свалившейся на них удаче.
- Да, Дилан был прав, - задумчиво протянул Винчетнте, провожая взглядом отряд. В памяти юношу намертво запечатлелись усталые лица наемников, их мечи и запыленные кафтаны. Эти люди проделали долгий путь, не самый легкий, и едва ли уберутся из Альфиона слишком быстро, о чем парень не замедлил сообщить своему товарищу: - Грядет война. Не напрасно ведь сюда явилось целое войско!
Акробат в тот миг еще не знал, что по пути к границе им повстречается не один такой отряд. Почти все оказавшиеся не у дел наемники спешили покинуть ставший слишком спокойным, слишком мирный Келот, дабы принять участие в кровавой потехе, что вот-вот должна была начаться в сопредельной державе.
- Давай-ка полезай на козлы, приятель, - вздохнул Рольдо. - Чем скорее мы увидим межевой столб, тем мне будет спокойнее. Слишком опасно становится в этом краю, и нам, пожалуй, стоит держаться подальше от Альфиона. Как бы еще то варево, что вот-вот закипит здесь, не выплеснулось наружу, - мрачно произнес старый жонглер. - Келот совсем недавно оправился от войны, и я не хотел бы, чтобы на наших землях снова полыхали деревни, и звенела сталь.
Винченте лишь вздохнул. Не в их силах было изменить ход вещей. Все, что могли бродяги, это убраться как модно дальше от становившихся все более негостеприимными земель. Пусть уж местные сами разбираются меж собой, а как кто-нибудь одержит победу, тогда и настанет пора вернуться циркачам, чтобы потешить уставший от кровопролития народ.
Фургон покатился на закат, а наемники все так же шли к Фальхейну. Мерно ступали кони, шагали пешие бойцы, выучкой которых могла бы гордиться какая-нибудь королевская гвардия, а за ними, поскрипывая плохо смазанными осями, катились тяжело груженые подводы. Трак вновь опустел - никто не рисковал становиться на пути у явившихся из дальних краев воинов, видимо, зная о горячем нраве солдат удачи.
- Эх, не возьмем мы тут богатой добычи, - крякнул Гламс. Этот парень за свою грамотность и смекалку отмеченный самим капитаном, давно стал кем-то вроде адъютанта при Джоберто, и сейчас он неотступно следовал за своим предводителем. - Слишком бедные это земли. Лес, лес, всюду лес, и больше ничего. - Наемник презрительно усмехнулся: - Здесь сеньоры живут не лучше своих вилланов, даром, что в каменных замках, а не в гнилых лачугах.
- К чему нам добыча? - удивился Счастливчик. - Нам заплатит наниматель, а если он не будет достаточно щедр, то душу из него вынем, - посулил Джоберто. - Грабить крестьян, вот еще! Мы не разбойники, а воины.
- И с кем же мы будем воевать, капитан? - невзначай поинтересовался Гламс. - Едва ли нас нанял здешний правитель.
- Бродяги что-то говорили о борьбе за трон, - припомнил кондотьер. - Думаю, кто-нибудь из претендентов хочет взять корону нашими руками.
- Король Альфиона содержит наемников, гвардию, которая подчиняется только ему, - вдруг заметил адъютант всесильного капитана. - Там служат почти исключительно воины из Дьорвика, и здешний владыка доверяет им безоговорочно, больше, чем собственным рыцарям. И если вы правы, господин, то вскоре нам придется встретиться с этими рубаками. Говорят, там только настоящие мастера!
- Из Дьорвика? - Джоберто хмыкнул: - Вот и славно, вот и замечательно! Не терплю этих заносчивых ублюдков, и будет превосходно, если доведется пустить им кровь.
Гламс кивнул. Между Келотом и Дьорвиком никогда не было мира и любви. Много раньше келотские короли пытались покорить южного соседа, но сломали зубы и лишились власти. Началась долгая усобица, стоившая жизней тысячам людей, и кое-кто до сих пор винил во всем именно дьорвикцев. Потому и Джобрето не сомневался, что против этого врага его люди станут биться втрое яростнее, нежели обычно.
- И все же странно это, - протянул Гламс. Воин был молод, и его сердце еще не успело загрубеть. - Не знаем даже, кому будем служить. Зачем только сунулись в эту глушь?
- Какая разница, кто нас нанимает, - пожал могучими плечами тот, кого прозвали Счастливчиком. - Лишь бы только платил, как уговаривались, а воевать я готов хоть за самого Гереха, если тому вздумается явиться в наш мир. Пусть за светлые идеалы бьются эти напыщенные рыцари, которые, если вдуматься, ничуть не лучше нас. Они также жаждут богатства, но только мы не пытаемся никого обманывать, твердя о благородстве и чести. Мы - пахари войны, не больше, но и не меньше. Каждая капля крови, пролитой моими воинам, пусть обратится золотой монетой, а все прочее - ерунда!
Дорога вела к восходу, и наемники все шли и шли к цели. Едва ли кто-то из них задумывался, почему оказался в этом краю. Война стала ремеслом каждого их тех полутора сотен, что покорно следовали за своим капитаном, и ремеслом весьма прибыльным. Ну а риск, что ж, на то и платят полновесным золотом, чтобы лишний раз сунуться под чужие стрелы.
А весть о появлении в Альфионе чужеземцев, да не простых купцов, а воинов, грозных кондотьеров, неслась впереди отрядов, и вскоре достигла Фальхейна. Узнав о приближении наемников, кое-кто испугался, кто-то бросился закапывать в укромных местах горшки со скопленными за долгие годы монетами, справедливо ожидая всяческих бед, но были и те, кто искренне радовался известию. Одним из таких людей был тот, кого чаще прочих поминали меж собой Джоберто и его люди, принц альфионский Эрвин.
- Наконец-то, - воскликнул будущий король, выслушав донесение вернувшегося из патруля воина. Этот боец, носивший на груди герб Кайлуса, так и стоял навытяжку перед принцем, но тот уже не обращал на солдата ни малейшего внимания. - Теперь я получу голову ублюдка! Эйтору не скрыться, как бы быстро он ни бежал. Месть все же свершится!
С того мгновения, как стало известно об исчезновении плененного короля, весть о появлении наемников, молва о которых намного опережала неторопливо двигавшиеся к столице отряды, была первым хорошим известием. Только теперь безумие начало отступать, позволив Эрвину мыслить четко и трезво, как и должно было в такой час.