- Тебе тоже нужно поспешить, - напомнил Дер Винклен, убедившись, что броня сидит на нем, как влитая, плотно прилегая к телу, но при этом оставляя известную свободу движений. - Ты - мой оруженосец, и в этой битве должен быть рядом со мной, Ратхар! Так что поскорее надевай свои доспехи, чтобы королю не пришлось ждать нас.
Сам рыцарь пока не брал ни щита, ни шлема, не трогал он и копье, которое своему господину подаст перед боем Ратхар. Сохраняя спокойствие, которому позавидовал бы и камень, Бранк Дер Винклен ждал, обратив взор к затянутой дымкой равнине, на противоположной стороне которой, вне всяких сомнений точно так же ждут приказа те воины, что стали под знамена Эрвина, неважно, самозванец он, или же и впрямь урожденный наследник этой земли.
Ратхар, глядя на то, как невозмутимо ждет начала сражения, очень может быть, последнего в своей жизни, его господин, испытывал стыд, а также зависть, ибо сам не мог так спокойно думать об этом. Но, какие бы чувства не терзали его душу, юноша действительно должен был спешить, ибо, хоть он и боялся, все же не смел допустить и мысли о том, чтобы бросить рыцаря, бросить своих товарищей, вольных или невольных, и дело тут было не столько даже в верности и чувстве долга. Там, за пеленой тумана, укрылся его враг, тот, кто играючи, словно забавляясь, отнял у юноши самое дорогое, что тот мог представить себе - жизнь возлюбленной. И смерти этого врага Ратхара сейчас жаждал больше всего на свете. И пусть даже убийца падет не от его руки, но юноша будет уверен, что месть свершилась и благодаря его усилиям тоже. А это означало, что мешкать и впрямь нельзя.
- Рольф, - крикнул Ратхар, выйдя из шатра. - Рольф, где тебя носит, тысяча демонов?
На зов юноши бегом прибежал парнишка лет пятнадцати, такой же белобрысый, что и сам Ратхар, и жутко худой, настолько, что острые ребра выпирали сквозь кожу.
- Помоги мне надеть броню, - приказал Ратхар, увлекая мальчишку за собой в шатер, служивший жилищем не только одному рыцарю.
Паренек следовал за оруженосцем Дер Винклена, точно собачонка. Конечно, больше всего почтения и страха в нем вызывал сам рыцарь, но и оруженосец его, даром, что прежде был простым крестьянином, тоже казался Рольфу кем-то величественным, особенно когда облачался в доспехи и опоясывался настоящим мечом.
Этого мальчишку Бранк Дер Винклен подобрал на пепелище одного из селений, разоренных явившимися с востока горцами. Войско, которым командовал дьорвикский рыцарь, уже возвращалось к королю, разбив врага, и как раз сделало привал возле разоренного поселка. Там, меж обуглившихся срубов, и бродил, растирая по щекам смешанные с сажей слезы, тощий и бледный, точно призрак, мальчишка, при виде грозных всадников - то были сам Дер Винклен и его оруженосец - со всех ног кинувшийся бежать.
Разумеется, даже в лабиринте полуразвалившихся изб и сараев тягаться со всадниками было глупо, и несколько мгновений спустя петлявший, точно уходящий от охотничьих псов заяц, мальчишка уже был схвачен за шиворот грязной и ветхой рубахи железной рукой рыцаря. Сперва он испугался, но затем, увидев на плащах всадников королевский герб, чуть успокоился, и сквозь слезы рассказал свою историю, вполне бесхитростную и страшную.
- Олгалорцы пришли ночью, - всхлипывая, произнес назвавшийся Рольфом паренек, со страхом и благоговением взиравший на громадного рыцаря. - Дома сожгли, всех убили. Маму, папу, всех варвары зарубили, я один остался. Я убежал, и прятался возле села четыре дня. Когда я увидел вас, то решил, что это они вернулись, - стараясь унять дрожь в голосе, вымолвил мальчик, с надеждой и затаенным страхом взглянув в лицо Бранку: - Скажи господин, они не вернутся?
- Нет, мы прогнали их прочь, - помотал головой Дер Винклен. - Но все равно тебе незачем оставаться здесь, среди этих руин. Твоя семья мертва, и они не вернутся к жизни, сколько бы ты не пролили здесь слез. А мне как раз нужен слуга, который ухаживал бы за лошадьми, помогал ставить шатер, - чуть усмехнувшись, произнес вдруг он. - Ты пойдешь со мной, хочешь стать пажом благородного рыцаря?
Рольф не колебался ни мгновения. Да, он был сыном обычного землепашца, но, как и все мальчишки, мечтал о подвигах, о сражениях с драконами, устраивая со сверстниками отчаянные схватки на кое-как обструганных палках, в их детском воображении становившихся настоящими стальными клинками. И потому сейчас, услышав предложение рыцаря, который, хоть и казался вполне дружелюбным, все же вызывая подспудное чувство страха, мальчишка согласился в тот же миг, энергично кивая головой и тряся нечесаной шевелюрой. Так Бранк Дер Винклен прибрел в этом чужом краю еще одного слугу и - он был бы не против этого - преданного друга.
Теперь Рольф, все же немного пообжившийся, помогал подготовиться к сражению Ратхару. Доспехи оруженосца, тоже дар короля, или, точнее, лорда Маркуса, не были столь тяжелыми, а, значит, не были они и дорогими. Но зато Ратхар уже успел привыкнуть к такой броне, и чувствовал себя в ней вполне уверенно.
Первым делом юноша укрепил поножи. Впервые ему предстояло сражаться верхом - та стычка с олгалорцами, в которой всю работу сделал Дер Винклен и прочие опытные бойцы не в счет - а потому следовало подумать о защите ног. Если пехотинцу вполне достаточно щита и длинной брони, то ноги всадника более уязвимы, особенно они кажутся таковыми пешим бойцам, вооруженным всевозможными совнами, глефами, алебардами и прочим оружием на длинном древке.
Поножи и набедренники, закрывавшие ноги Ратхара были не стальными, как у рыцаря, а изготовлены из твердой кожи и лишь усилены несколькими узкими железными полосами. Они не так надежно защищали от по-настоящему сильных ударов, но зато были весьма легкими. Такими же поножами пользовались многие рыцари, не имевшие достаточно монет, чтобы приобрести лучшее снаряжение, так что юноша мог считать себя защищенным не хуже иных благородных господ.
Точно такими же, кожаными, были и наручи, обегавшие обе руки воина от плеча до запястья. Если левая рука в бою будет защищена щитом, то правая окажется уязвимой, ведь не всякий удар можно отразить одним лишь мечом. А потому наручи, к которым перед боем Ратхар добавит и кольчужные рукавицы, тоже были важны.
- Подай мне поддоспешик, - приказал Ратхар молча стоявшему рядом слуге, как прежде сам рыцарь, и Рольф быстро, с явной спешкой, старался исполнять все его приказы, мечась по шатру.
Стеганый камзол, подбитый ватой, был непременной частью снаряжения любого воина. Он неплохо смягчал удары тяжелого оружия, вроде булавы или кистеня, да и не всякий клинок мог разрубить сложенную во много слоев и прошитую ткань.
- Броню, - потребовал юноша, застегнув куртку-гамбезон на все крючки, и Рольф почтительно поднес ему покрытый стальной чешуей панцирь, держа его на вытянутых руках, точно величайшее сокровище.
Броня из нашитых на плотную кожу железных пластин, длиной доходившая до середины бедра и снабженная рукавами-наплечниками, была намного дешевле, нежели кольчуга, и такой доспех мог позволить себе почти каждый воин. Ратхар привык к такому панцирю, давно уже забыв о мальчишеской зависти в адрес обладателей кольчужных рубах. Броня ничуть не хуже выдерживала удары клинков и стрел - а от тяжелого копья или пущенного в упор болта могли защитить не всякие латы - и при этом была весьма легкой.
Бранк Дер Винклен учил своего оруженосца в бою полагаться не столько на силу - не всегда твоим противником будет тот, кто слабее тебя - но на ловкость, и юноша уже успел научиться ценить подвижность. И к тому же, если говорить откровенно, кольчуга была слишком дорогим доспехом, чтобы его давали просто так, а купить ее Ратхар просто не мог, имея в кошельке лишь пару десятков полустершихся медяков.
Рольф помог воину натянуть броню, затянув все тесемки, и Ратхар с некоторым удовольствием ощутил навалившийся на его плечи немалый вес панциря. Юноша знал, что нет несокрушимых доспехов, если не верить сказкам, но двадцать фунтов железа, окружавшего его со всех сторон, замыкавшего тело в прочную скорлупу, позволяли хоть на миг ощутить себя неуязвимым.