- Должно быть, он копит силы, намереваясь отсидеться за стенами, - предположил лорд Кайлус, сопровождавший своего повелителя. - Да и то, откуда у него взяться множеству людей? Крестьяне и горожане, впервые взявшиеся за оружие - неужели это войско? - презрительно фыркнул лорд. - Рассчитывать на победу можно, только встретив нас на стенах, ведь это даст им хоть тень преимущества перед наемниками и нашими дружинниками.
- Никакая крепость не устоит перед нами, - упрямо отвечал на это сам Эрвин. - Там, где будет бессильна сталь, в ход пойдет магия. И мы все равно уничтожив ублюдков!
Железная воля принца Эрвина, в котором рассудок боролся с нарастающим безумием, подстегивала всех, и каждый воин из последних сил рвался вперед, к заветной цели. Путь не был легким, но всему приходит конец в этом мире, завершился и поход. Лес расступился, и передовые дозоры, неизменно следовавшие в голове армии, первыми увидели серые стены Лагена. И меж каменных зубцов, обрамлявших венчавший стены парапет, сверкала до блеска начищенная сталь - там, в городе, последнем оплоте преданного короля, гостей уже ждали.
- Их слишком много, - недовольно буркнул лорд Кайлус. Вместе с принцем, которого неизменно сопровождали Витар и погруженный в себя Кратус, Кайлус следовал в голове колонны, одним из первых увидев городские стены. - Проклятье, откуда у Эйтора столько воинов? Да там их несколько сотен!
Лорд ожидал, что они настигнут затравленного, покинутого всеми беглеца, а вместо этого их встречала целая армия. Да и стены Лагена не казались настолько хлипкими, чтобы с наскока преодолеть их. Теперь поход не казался Кайлусу таким же легким, как поначалу, когда они только покинули лагерь.
- Да будь их там хоть несколько тысяч, мы не отступим, - зло прорычал Эрвин, тоже во все глаза смотревший на встретивший их суровым молчанием город. - Сколько бы их там ни было, все они погибнут, если прежде сами не догадаются распахнуть передо мной ворота!
Со стороны стен доносился лишь приглушенный лязг металла, да отрывистые команды. Меж высоких зубцов мелькали облитые стальной броней воины, кое-где вверх поднимались столбы дыма - защитники города кипятили масло и грели смолу, чтобы лить их на головы врагов, когда те ринутся на штурм. Тускло блестели шлемы и наконечники коротких копий, и ярким пятном дрожало над воротами королевское знамя.
Армия принца Эрвина, как раз выбравшаяся на равнину, примыкавшую к городским стенам, являла собой намного менее грозное зрелище. Воины с головы до ног были забрызганы грязью, давно не чищеные кольчуги даже не пытались блестеть, к тому же большая часть бойцов, кроме дозорных, вовсе была пока без доспехов - броня ехала следом на многочисленных повозках. Возы тоже были покрыты слоем грязи, и такими же грязными были впряженные в них кони.
- Нужно дать людям отдых, господин, - решительно произнес лорд Кайлус, заранее готовый к тому, что его слова породят бурю. Лорд знал, сколь сильно Эрвин стремился вновь свидеться со своим названным братом, и не сомневался, что принц потребует атаковать с марша. И все же он осмелился спорить: - Все устали, надо привести оружие в порядок, к тому же у нас нет никаких осадных машин, вообще ничего, чтобы этот штурм имел хоть призрачный шанс на успех. Эйтор никуда не денется отсюда, и едва ли он решится атаковать сам, помня, что случилось на поле Локайн. Теперь ведь у нашего бедного короля нет сотен рыцарей, а лишь толпа ополченцев.
Слова лорда пришлись не по нраву Эрвину, это было видно по его лицу, по сжатым челюстям и выпиравшим скулам. Но, обернувшись, и увидев, насколько ничтожно выглядят его воины, преодолевшие сотни лиг за считанные дни, принц вынужден был согласиться. Весть о том, что Эйтор нашел себе пристанище в Лагене, куда вновь собирает немногих венных ему людей, достигла сына Хальвина десять дней назад, и он тотчас отдал приказ выступать.
Десять дней на пределе человеческих возможностей, когда люди, увязая подчас по колено в грязи, на руках тащили и телеги с припасами и оружием, и даже коней. Они преодолели расстояние, на которое прежде и при хороших дорогах у путников уходило не менее двух седмиц, явившись под стены города внезапно, когда там, наверное, еще не успели толком подготовиться к битве. Но этот бросок обошелся дорого, и Эрвин не мог не видеть, что измученные дорогой люди с трудом держатся на ногах.
- Да будет так, - кивнул Эрвин. - Сегодня никакой войны. Выставим всюду дозоры и посты, на случай, если ублюдки вдруг задумают вылазку. А пока всем готовиться к штурму. Я не желаю тянуть с осадами, и хочу взять Лаген одним ударом, - недовольно промолвил он. - Это не та твердыня, под стенами которой можно топтаться полгода.
Услышав приказ, не скрывавшие радости воины принялись ставить шатры - спать под открытым небом в такую слякоть никому не хотелось - и разжигать костры. Они буквально кожей ощущали на себе настороженные взгляды, направленные со стен, но старались не обращать на них внимания. Однако, для большей надежности, вокруг бивуака, устроенного в полутора милях от Лагена, возвели подобие частокола, на тот случай, если обнадеженные нерешительностью врага люди короля Эйтора решатся выйти из-за стен, напав на отдыхающее войско.
В прочем, о полноценной, по всем правилам, блокаде, когда осажденный город отделяется от остального мира валами и частоколами, никто не задумывался. Эрвин даже не допускал мысли, что его названный брат попытается ускользнуть, ведь едва ли Эйтор для этого забрался так далеко. Ограничились лишь несколькими конными разъездами, оставив все иное на волю случая.
Солдаты же, и наемники, и рыцарские дружинники, занимались привычными вещами, обустраивая свой быт, как делали прежде десятки, если не сотни раз. Никто из них пока не думал о предстоящем сражении, о штурме, пережить который удастся далеко не всем. Бывалые рубаки, они давно привыкли к постоянной близости смерти, сроднившись с Вечной Вдовой, перестав считать ее чем-то действительно важным, и полагаясь на удачу, да на крепость собственной десницы. Но о дне завтрашнем думали их вожди, собравшиеся на совет в шатре принца Эрвина.
- Полагаю, никто не станет спорить с тем, что у нас есть только один способ одержать обеду - штурм Лагена, - промолвил Эрвин, обводя взглядом своих советников. - У нас нет столько припасов, чтобы взять город измором. Начнем осаду - и наши воины первыми начнут подыхать с голода.
Кроме самого принца, от которого ни на шаг не отходил Кратус, и лорда Кайлуса в шатре нашлось место только для Джоберто. Конечно, был здесь и вечно настороженный, напряженный, точно тетива арбалета, Витар, но его мнения никто не спрашивал, чем воин был, кажется, вполне доволен.
- Потери будут огромны, господин, - покачал головой Кайлус. - Сколь бы ветхими и низкими не казались городские стены, у нас нет ни таранов, ни катапульт, и некогда сооружать их, да и мастеров в нашем войске тоже не найти. Штурм обойдется нам очень дорогой ценой.
- Но мы явились сюда не для того, чтобы просто развернуться и уйти обратно, - с нажимом ответил Эрвин. - Мы будем штурмовать, и я сам пойду на эти стены в первых рядах своих воинов, если нужно.
- Мои парни не дрогнут, принц, - горделиво прорычал Джоберто Счастливчик. - Мы бывали в переделках и похуже, а здесь что? Стены, которые ткни - и они рассыплются по камешку, да толпа горожан, впервые взявших в руки оружие. Главное - сбросить их со стены, а затем уже останется только добить бегущих. Засыплем их болтами, и под прикрытием стрелков подберемся к самым стенам, а там уж пустим в ход лестницы.
Сейчас, когда силы были почти равны, и малый опыт защитников города с лихвой покрывался весьма мощными укреплениями, не было места для всяческих хитростей. Некому было строить осадные машины, гигантские требушеты или передвижные башни, и никому было рыть подкопы, надеясь обрушить стены. Поэтому Джоберто, успевший за свои годы побывать и в незавидной роли осажденного, и в роли осаждавшего, предложил самый простой, но единственно возможный план. И это признал каждый, кто слышал слова кондотьера.
- Лестницы - это хорошо, - кивнул лорд Кайлус. - Это просто замечательно. Нужно послать людей в лес, пусть рубят деревья. Но ведь у нас есть еще кое-что, - напомнил он. - С нами маг, а он один стоит сотни самых лучших арбалетчиков. Да что там сотни, тысячи!