Мгновение они просто стояли друг напротив друга, а затем крепок обнялись. Этот человек, виденный, казалось, вечность назад, сейчас казался Ратхару лучшим другом, и юноша был искренне рад, что встретил его здесь, где, казалось, это было невозможно.
- А твой спутник, тот, с кем вы пришли в наш поселок с Эглиса, - припомнил Эмер. - Верно, он тоже здесь?
Мгновенно помрачнев, Ратхар опустил глаза, и несколько секунд молчал. Эмер сразу все понял, и все же юноша ответил, и голос его лишился всяких чувств.
- Он погиб, защищая нас, - произнес Ратхар. - Это было в Фальхейне. Мы освободили короля Эйтора из рук мятежников, но они кинулись в погоню, и Альвен остался, чтобы задержать врагов. Ему и я, и сам государь должны быть благодарны, что еще живы и свободны, а не томимся в мрачном подземелье, ожидая казни.
- Что ж, он ведь был воином, - вздохнул Эмер. - И разве есть для настоящего воина что-то лучшее, нежели пасть в бою, сражаясь за своих товарищей? Думаю, твой друг там, в Счастливых Садах, ничуть не сожалеет, что все так случилось, - уверенно произнес он. - А ты, пока жив, можешь думать о возмездии, если память о нем дорога тебе.
Эмер достал флягу с вином, и они прямо здесь, у городских ворот, сделали по доброму глотку, поминая павшего товарища.
- Ты прав, друг, мне есть за кого мстить, потому-то я и оказался здесь, вместе с королем, - утираясь рукавом, сказал Ратхар. - Скоро с юга явятся под эти стены мои враги, и я буду искать встречи с ними, чтобы убить их или погибнуть самому, если так решит Судия. И я рад, что мы теперь будем биться вместе, плечо к плечу.
У вновь прибывших воинов оказалось лишь несколько часов, чтобы отдохнуть - шли они быстро, спеша явиться к королю как можно быстрее, и потому утомились в пути. А на рассвете следующего дня в город буквально ворвался, настегивая легконогого жеребца, юноша, один из посланных в дозор ополченцев. Цокот подкованных копыт вырывал из паутины сна горожан, и парень, пролетев через половину Лагена, направился к тому самому трактиру, где расположился король Эйтор.
- Идут, - с порога вскричал он, вбегая в трактир. - Мятежники идут! Скажите государю, они уже близко!
Посмотреть на приближающихся врагов собрались все защитники города и простые обыватели, не намеревавшиеся драться. Сотни людей высыпали на стены, почтительно расступаясь, когда появился король, как всегда, сопровождаемый верными рыцарями. Эйтор поднялся на угловую башню, наблюдая, как из-за холмов, поросших древним ельником, на равнину вытягивается колонна воинов Эрвина.
Армия мятежников медленно выползала из леса, словно громадная змея, каждая чешуйка на извивающемся теле которой была живым человеком. Пехота, конница, обоз, все было на месте. И каждого из тех, кто смотрел на эту картину с высоту городских стен, подивило одно обстоятельство, озвучил которое ни кто иной, как Рамтус, снова старавшийся быть поближе к государю.
- Их очень мало, - воскликнул рыцарь, указывая на медленно бредущих к городу врагов. - Жалкая горстка. И не видно никаких осадных машин, ни таранов, ничего. Они, что, собираются так и штурмовать Лаген? Право, это похоже на оскорбление!
- Верно, их мало, господин, - кивнул Бранк Дер Винклен. - Сотен пять, может, чуть больше. Наши силы почти равны, так что мы могли бы потягаться с мятежниками и в поле, не будь большая часть бойцов лишь ополченцами.
- Думаю, прежде чем в ход пойдут клинки, поработает магия, - мрачно буркнул наместник Фогельт, и, в ответ на обращенные к нему взгляды королевских спутников, сказал: - Да, вести с юга доходят до нашего края медленно, но все же доходят. И мне известно, как была разгромлена твоя, государь, армия. И неужто вы полагаете, что, имея на службе сильного колдуна, мятежники будут штурмовать город с мечами и копьями?
Король тоже помрачнел. Если извести о том, что против защитников города станет биться колдун, разнесется среди людей, не будет странным, что многие ополченцы просто разбегутся, побросав оружие. Одно дело - биться с такими же людьми, пусть даже те лучше владеют клинками, и совсем другое - сражаться против колдуна, от которого порой невозможно спастись и бегством. Дух защитников Лагена, и без того не особенно крепкий, окончательно исчезнет, желание воевать покинет их, а это означает одно - Эрвин, наконец, доведет начатое до конца, расправившись со своим соперником.
- Об этом пока мало кто знает, - словно прочитав мысли государя, негромко произнес Фогельт. - Но это низко, мой король, скрывать столь важные подробности. Люди должны знать, что их ждет.
- Многие ли остались бы в городе, знай они это? - вопросительно вскинул брови Дер Винклен. - Люди боятся колдовства, и вся ваша стража, все ополченцы просто разбежались бы в ужасе, забыв о своих обещаниях.
- А так они лишь погибнут, - сдерживая гнев, бросил в лицо рыцарю наместник.
- Ну, мы же не погибли, сударь, - пожал плечами дьорвикский воин. - Мы живы, жив король, а это значит, колдун не всесилен. И он точно так же сметен, как я, как вы, и мы убьем его, когда придет час битвы.
Бранк не стал уточнять, благодаря кому именно уцелел, сумев вырваться из локайнского ада король и сам он, рыцарь Дер Винклен. Но, кажется, ответ вполне удовлетворил Фогельта, далеко не столь осведомленного о делах на юге, как тот хотел показать, и наместник несколько успокоился.
- Атакуют сейчас, или станут ждать следующего дня, чтобы собраться с силами? - обращаясь как будто к самому себе, произнес король Эйтор, невидящим взглядом уставившись на равнину. - Проклятье, - рассмеялся он. - Никогда бы прежде не подумал, что буду так страстно желать начала сражения!
- Но где же именно они нанесут удар? - задумчиво протянул Дер Винклен. - Город, по сути, находится на острове, и окружен стеной со всех сторон, благо, Лаген не велик, и прежде для возведения укрепления не пришлось, верно, тратить слишком много усилий. И пусть ров не очень глубок, да и склоны его успели осыпаться, он станет почти непреодолимой преградой. Но со стороны озера штурмовать еще сложнее, ведь воинов и осадную снасть придется размещать на лодках и плотах, а ничего подобного у врага нет.
По приказу наместника Фогельта - то есть, по приказу самого короля, разумеется, - все, что было способно плавать, рыбачьи баркасы, лодки-долбленки, все это было собрано у причалов. Пригнали даже утлые суденышки из пары рыбачьих поселков, расположенных на другом берегу озера.
- Значит, ударят в лоб, с суши, - уверенно произнес король Эйтор. - У них мало людей, чтобы атаковать сразу в нескольких местах, зато есть маг, способный проломить эти стены, лишь щелкнув пальцами. В прочем, у нас людей не больше, и для защиты с тыла придется оставить лишь несколько десятков бойцов, просто, чтобы успели поднять тревогу, ежели что. А врага будем ждать здесь, возле ворот.
Эрвин не решился вступить в бой с ходу, и его воины, выставив смехотворное подобие дозоров, принялись обустраивать лагерь. Кое-где, в особенности, против городских ворот, солдаты мятежников даже насыпали невысокий земляной вал, установив на гребне его жиденький частокол, после чего, казалось, вовсе забыли о присутствии рядом противника.
- Будь у меня под рукой хотя бы сотня всадников, я разметал бы этот сброд по равнине, - порычал сквозь зубы король. - Видеть такую беспечность со стороны неприятеля, что может быть унизительнее? Ублюдки! Ничего, я еще доберусь до всех вас, - злобно произнес он. - И до тебя, братец мой, и до выродка Кайлуса. Ваши головы будут украшать мой тронный зал!
В центре лагеря развевались столь узнаваемые каждым, кто прошел ужас Локайна, знамена самого принца Эрвина и лорда Кайлуса, а также змеиный штандарт наемников из Келота. Вождь мятежников взял с собой лучших людей, и по праву рассчитывал на победу... Если бы между ним и его врагами не было тридцатифутовой стены и заполненного ледяной водой рва.
На равнину уже опустилась тьма, а на стенах Лагена было полно людей. Возможность того, что враг попытается взять город ночью, существовала, а потому все посты были усилены, как минимум, втрое. В прочем, не спали по другую сторону стен. Меж ярко горевших костров бродили воины Эрвина, а со стороны ближайшей рощицы слышался не смолкавший ни на мгновение стук топоров, сопровождавшийся порой скрипом падающих деревьев и громкими криками, какие могла издавать только луженая глотка какого-нибудь десятника. Там вовсю готовились к сражению.