— Ха-ха, — коротко хохотнул Торус. — Умеешь ты, Игорь, баляндрасы плести!.. Только эта твоя байка ни в одни ворота не влезет. На два мешка муки, сколько лет хозяева зерно копить должны?.. С рождения дочери?
Я уже было открыл рот, чтоб объяснить, что на свадебный Каравай идет мука только нового урожая, причем исключительно ярой пшеницы, вдруг осознал страшный смысл слов землепроходца и, после секундной заминки, попытался свести все на неуклюжую шутку. Зачем зря человека расстраивать заморскими млечными реками, да кисейными берегами, когда мы с ним здесь оба.
— Зависит от невесты. Сам небось знаешь — одна в четырнадцать уже детишек нянчит, а иная и до двадцати глазами вслед за парнями водит… Только, мы ж с тобой не девок обсуждать остановились. Так что давай обедать, а я начну спрашивать.
Произнеся все это, я разломил пополам хлебину и протянул одну часть Торусу, понимая, что самовольно, он к подобному богатству даже притронуться постесняется.
Землепроходец бережно принял из моих рук краюху и едва не упустил ее от неожиданности, — мякиш на изломе ковриги был белее горки соли, лежавшей тут же, на капустном листе. Торус поднес этот невиданный, чужедальний хлеб к лицу и задохнулся от его изумительного аромата. Потом почти нежно положил краюху на холстину и, опустив долу лицо, чтоб юноша не заметил увлажнившихся глаз, глухо промолвил:
— Спасибо, что-то не хочется. Сыт я… С собой возьму, если не возражаешь. Детям гостинец будет…
— Как знаешь, — я продолжал думать о Змиях и опять едва не прозевал. Но опомнился вовремя… — Но, у меня с собой еще три таких ковриги. Так что хватит и детишкам… Одну — уж точно оставим. Скажи лучше, чем же у вас Змии питаются, если вся живность повывелась? Неужто — людьми?
— Типун тебе на язык, — сразу очнулся Торус и оторвал взгляд от хлеба. — Надо же такое ляпнуть. Да если б не Змии, мы бы все давно вымерли. Только благодаря их помощи и держатся людские селения. Они хоть с нежитью нам управляться не помогают, вроде как запрет какой-то имеется, так зато подкармливают нас, чем только могут. Недели не проходит, чтоб то к одному убежищу, то к другому коровью или лошадиную тушу не приволокли. А где берут — ума не приложу…
— Вот как?
— А то, хоть и твари, а лучше иного человека, храни их Господь!
— Ладно, о змиях позже договорим. Скажи-ка мне вот что, Торус: что за господа ты все время поминаешь?
— Ну как же, — удивился землепроходец. — Отец наш небесный. Творец всего сущего. Если б не его защита, и Змии б не помогли. Только в освященные молитвой дома и посвященные Ему храмы нежити нет хода. Против Его символов — все зло бессильно. Благодаря вере в Спасителя и надежде на обещанного им Разрушителя, мы и держимся в этом аду столько времени.
* * *
Очередной привал мы сделали на берегу небольшого озера. Во-первых, песок даже очень влажный, куда приятнее раскисшей глины. Во-вторых, если уж быть мокрым, то хотя бы — чистым. А в-третьих, оказалось, что вода каким-то образом защищает своих обитателей от волшбы чернокнижника и рыба в водоемах совершенно не изменилась и вполне съедобна.
— Вот так и живем, — грустно промолвил Торус. — Днем ловим рыбу, стараемся хоть что-то вырастить или найти, а на ночь — прячемся в убежищах. Лет сто тому, говорят, смельчаки еще собирались вместе и шли бить мертвяков. Но Темн плодит их гораздо быстрее, чем удавалось одолеть. Потому как для его черной волшбы пригоден любой мертвец — хоть человек, хоть мошка. И каждый, кто в бою погиб, а тело его товарищи сжечь не сумели или не успели, тот в следующей битве на стороне умертвий сражается. Это-то и обидно более всего! Кому охота умереть в бою, чтоб самому…
— Понимаю, — я сочувственно дотронулся до плеча землепроходца. — Неверие в собственные силы, самое худшее, что может случиться с воином. От безнадежности слабеют ноги и дрожат руки. А объясни, почему ты называешь меня — то Разрушителем, то Повелителем змиев?
— Ответ на этот вопрос меня еще деда заставлял выучить назубок… — неожиданно улыбнулся землепроходец и продолжил, словно впадая в транс — Сейчас… — он прикрыл веки и монотонно забубнил. — Только тот, кто умеет говорить со Змиями, сможет пройти Барьер и убить безумца Темна. А мы, землепроходцы, должны его ждать, встретить и проводить к Проклятому Храму. Создатель милостив, и Разрушитель грядет… — Торус отбарабанил текст на одном вдохе.
— Мудро… — хмыкнул я. — Поскольку, рано или поздно, что-нибудь когда-нибудь, да произойдет. Пусть не в этой жизни, пусть не с нами, но — непременно…
— Зачем так говоришь? Ты же пришел, — не согласился Торус. — И это значит, что слова провидцев — правда. А я выполнил возложенную на всех землепроходцев святую миссию — встретил тебя и указал, вернее, указываю путь!
'Фанатик! Вот же угораздило!.. Прекрасные люди. Можно говорить о чем угодно и любым тоном, при условии — что не будешь касаться их убеждений и заблуждений. А наступишь на мозоль — убьют, и никакая божественная аура не поможет. Объявят Лжепророком и все, Митькой звали!.. Но, здраво рассуждая, кто из так называемых, нормальных людей смог бы дожидаться обещанного пришествия триста лет? То-то…'
— Ладно, поглядим… — неуклюже съехал я с темы. — Пойду, искупаюсь…
Торус задумчиво кивнул и начал сооружать костерок. Собственно, как я узнал совсем недавно, это и была главная поклажа Боруха — сухие дрова.
Пройдя берегом озера до того места, откуда землепроходец уже не мог меня видеть, я вынул Рог и легонько в него дунул. Как и прошлый раз — совершенно беззвучно.
Сначала ничего не происходило, а потом прозвучал негромкий хлопок, словно полиэтиленовый кулек лопнул… Но вместо огромного Змия, приветствовать которого я приготовился, в воздухе, трепеща крыльями, возникло небольшое существо, больше всего напоминающее перекормленного пузатого голубя, вооруженного клыкастым утиным клювом.
— Добрый вечер, сударь, — приятным альтом поздоровалось оно. — Разрешите представиться. Я — Родедердрон IV из Родедердронов Стрелохвостых. У вас что-то случилось? Помочь найти ближайшее убежище?
— Добрый… Очень приятно, — вежливо ответил я, пребывая в полной растерянности, но еще не перешедшей в более тяжелую форму неожиданности. — Спасибо, но убежище мне без надобности. Наш костер горит на другом берегу озера и его прекрасно видно. А теперь, разрешите полюбопытствовать — тот Змий, с которым я имел честь общаться, правда, только мысленно — вам не родственник?
— Это мой дядя, — слегка забеспокоилось создание, оказавшееся просто юным змийчиком. — А что?
— Да я, собственно, его рассчитывал увидеть…
— Понимаю, — совершенно по-детски опечалился змийчик. — Но дело в том, сударь Призывающий, что сегодня очередь нести дежурство у алтаря подошла моему отцу. А он как раз отлучился, гм… поужинать. Вот я и воспользовался вашим вызовом. Сфера никого не впускает, а мне так хотелось мир посмотреть… Надеюсь, вы меня не выдадите? Я же не знал, что с вами надо только мысленно…
— Не выдам, — успокоил я малыша. — Тем более, что в тот раз я не один был. Может, дядя потому и… А родители тебя как кличут, парень? — сменил я тему.
— Отец — Родионом, а матушка — Родей…
— Так вот, Родя, ты не волнуйся. Может, статься и без взрослых обойдемся?..
— Давайте, сударь! — обрадовался змийчик. — Если я сумею вам помочь, то и отец не заругает. Спрашивайте!
— Обязательно… Ты есть хочешь?
— Да, — растерялся змийчик. — Что? Это уже был вопрос?
— Ну, если ты на него ответил, — улыбнулся я. — Значит, вопрос. А жареное мясо ты ешь?
— Я любое мясо ем, — чуть понизив голос, ответил Родя. — Только, мамка, больше кашами меня пичкает. Говорит, от мяса, особенно в сыром виде, может живот заболеть. А я, сколько не съем, еще ни разу не жаловался.
— Мамке твоей мы не скажем, только ты и в самом деле не увлекайся. Договорились?
— Да.
— Тогда садись мне на плечо. Удобно будет?
— Я же не девчонка, не привередничаю. А на какое?
— Да хоть на левое.