— Ну, не прямо сегодня. — поправилась она, заметив, как полковник поморщился. — Но просто время не ждет…
— Тебе нужно подумать, Джордж! — сказал Кол. — Мы не торопим тебя, — да ты и сам все это прекрасно понимаешь. Но каждый день промедления — это наши потери… Теперь тебе от принятия решения уже не уйти: мы уже четко знаем, что и Движение, и сам Мюррей — это не более чем МАРИОНЕТКИ В ЧУЖИХ РУКАХ. И речь идет уже не о ВЫБОРАХ ПРЕЗИДЕНТА МЮРРЕЯ — речь идет уже не только о том, что Американцы СВОБОДНО И ЧЕСТНО ВЫБЕРУТ ТОТАПЛИТАРИЗМ. Речь идет о том, что ВРАГ МАНИПУЛИРУЕТ ВЫБОРАМИ. ПОБЕДИТ — НЕ МЮРРЕЙ: ПОБЕДИТ ВРАГ. Тот враг, который и управляет Мюрреем, как куклой. Подумай, Джордж. Осмысли.
— Мы знаем, что Вам трудно принимать решения в неординарных ситуациях. — с сочувствием сказала Мишель. — Но принять решение все же надо. Мы все понимаем, что НИКОГО из государственных чиновников НАМ УБЕДИТЬ НЕ УДАСТСЯ. Во всяком случае — до выборов… Но ведь как раз ПОСЛЕ выборов — будет уже поздно! Следовательно — только нам и принимать решение. Кроме нас — никто не успеет ничего предпринять…
Глава 17
«Бог мой! — думал Риббок по дороге домой. — Так это правда! Никогда не думал, что придется принимать решения на такую тему… Давай не будем спешить и обдумаем все еще раз. Может быть, где-то вкралась фатальная ошибка?»
Однако в глубине души он уже понимал, что никакой ошибки нет…
По пути домой он чуть не столкнулся со встречной машиной, чего с ним не случалось лет с четырнадцати. Жена, как только увидела, в каком состоянии он приехал, сразу же поставила подогретый ужин на стол и вышла из гостиной к детям.
— Прости пожалуйста! — виновато сказал Риббок вдогонку. — Но я спать сегодня не приду: мне нужно многое обдумать.
— Хорошо, я постелю тебе в кабинете.
После ужина полковник поднялся в свой кабинет. Он прошелся вдоль стены, на которой были развешаны его дипломы, сертификаты, ордена и медали, а также фотографии, иллюстрирующие весь его жизненный путь. Конечно, здесь было далеко не все…
Он сел за стол. Налил кофе — жена заботливо оставила на столике подле письменного стола полный кофейник, а рядом — тарелку, наполненную пирожками с мясом. Такие пирожки были любимой едой полковника, и в доме они никогда не переводились.
Он пил кофе и ел пирожок, — а на душе становилось все паршивее. Он силился представить себе гражданскую войну в США — и все никак не мог. Он не мог представить себе, что в его дом могут ворваться какие-то вооруженные люди… Он просто не мог представить себе стрельбу на улицах ЕГО города…
Мысли его перескочили на картины гражданской войны в Украине. Да, он был тогда на Украине. Это было уже немного после того, как Кол Малюта удрал оттуда. Собственно, он тогда не только не был знаком с Колом, но даже и не подозревал о его существовании…
…Он получил задание — руководить экспедицией по спасению нескольких волонтеров — шести добровольцев, которые были направлены Американским Корпусом Мира в центральные области Украины для преподавания английского языка в средних школах.
Двух из них он нашел уже убитыми в Виннице — небольшом городке почти в самом центре Украины. Их полуразложившиеся трупы во дворе школы — по всему видно, что выброшенные из окна второго этажа — показал ему директор школы, в которой они преподавали.
— Они просто хотели спасти детей. — медленно, как бы с трудом произнося слова, рассказывал ему директор. — Наша школа считалась — да, собственно, так оно и было, — ПРЕСТИЖНОЙ: в ней учились дети, родители которых имели деньги, чтобы оплатить работу учителей повышенной квалификации. А учителя к нам шли — ведь в государственных школах зарплату им не платили уже почти год…
— И вот врывается в нашу школу озверелая толпа… — директор говорил тусклым, ничего не выражающим голосом. Но, заглянув в его глаза, Риббок увидел настолько большое горе, что с трудом смог не отвести взгляд. — Детей били палками, железными прутами… И все норовили по голове, по голове. Кричали — «Ну как, сильно умные?!»…
Директор как-то неловко взвыл на последний словах, всхлипнул, не сумев сдержаться. Видно было, что он рассказывал это много раз, — но все никак не может привыкнуть и переживает все это заново.
— Насиловали девочек, а потом били их по животу… Учителя разбежались, а кого поймали — заставляли есть учебники, вырезали язык… И насиловали, насиловали… Коллектив у нас был, как и во всех школах, преимущественно женский… А нападающие были в основном молодые хлопцы, — мне сейчас даже кажется, что и напали они на школу «просто так», чтобы «немножко побузить» — но, не встретив отпора, озверели… А ваши волонтеры закрылись в одном из классов со своими учениками и пытались удержать двери… Куда там! Продержаться им удалось не более чем 10 минут… А потом их били… Как их потом били…