За ясность. За последние цветы.
За то, что
необыкновенной силой
пропитаны шершавые хребты!
Спасибо вам,
немые,
беспредельные,
плывущие сквозь ветровую вязь.
54
Спасибо,
добрые,
за все, что сделаю
после того.
к а к я увидел вас.
Л Л И - Б А Л Л
Была не была,—
к р у т и ,
Али-Бала!..
Ревет мотор,
по горло натруженный.
Разболтана дорога
и от пыли бела.
К р у т и , Али-Бала!
Накручивай...
Влетаем в повороты.
самих себя дразня.
В автобусе —
рассказы об авариях.
Хохочет Али:
«Берите пример с меня.
Если страшно,
я глаза закрываю...
Д о р с г а к а к дорога.
В порядке вещей...»
Но если что —
не соберешь к р о ш е ч к и .
Под нами — крыша дома
в двенадцать этажей.
И наш автобус шпарит по кромочке.
Али-Бала, не надо!
Али-Бала — чудак!
Навстречу нам
« М о с к в и ч » метет
пылью.
С к а ж и ,
зачем мы лезем на этот чердак?
Чего мы там,
Али-Бала,
забыли?..
55
А он все улыбается.
А он вошел в раж.
А он
баранку крутит рисково.
«Чего, говоришь, забыли?
Забыли увидеть рай!
И я тебе п о к а ж у его.
С к о р о !
Ты ахнешь!
Ты заранее сердчишко уйми,
встречаясь с удивительным К а в к а з о м .
Я в том клянусь своими
десятью детьми!
И одиннадцатым,
который у ж е
заказан...»
И снова мы взбираемся на спину скалы.
И зной такой,
что м о ж н о потрогать.
И чертит по зною
локоть Али-Балы,
левый
загорелый
локоть.
Н А Р О Д И Н Е М А Я К О В С К О Г О
Нас было семеро,
считая жен и переводчицу.
С селом Багдади,—
все до единого,—
знакомы косвенно,
мы не доверивались
уговариванью паровозному.
Мы просто взяли две машины и —
к М а я к о в с к о м у ! . .
У ног в к у в ш и н а х вино плескалось.
Мы хлеб делили.
А нам навстречу летели горы —
и мощь,
и немощь...
В конце дороги
в невероятно земной долине
56
произрастало село Багдади,
на солнце нежась.
Произрастали дома
спокойно и неустанно,
и абрикосы,
произрастая,
плоды роняли.
Взрослели стены.
И д а ж е речка произрастала,
в песок зернистый,
к а к будто в вечность,
уйдя корнями.
Мы вырастали за нею следом
из дрязг и туфель,
из п и д ж а к о в и вчерашних ритмов,
вчерашних споров.
Все рифмовалось,
звучало,
пелось,
и был доступен
хозяин дома,—
к а к сон
спокойный, сухой, как порох.
Был дом наполнен
его ш а г а м и ,
баском недавним.
Бас повторялся,
немые вещи тонули в отзвуках.
И улыбался легко-легко
австралиец Д а т т о н .
И Евтушенко
пыхтел, наморщась,
над книгой отзывов...
...Потом обратно зашелестела,
крутясь,
дорога.
И солнце
то убегало в горы,
то вновь показывалось.
А мы молчали.
А мы смотрели, к а к осторожно
шагает туча,
на хилых н о ж к а х д о ж д я
покачиваясь.
57
Р О В Е С Н И К А М
Артуру Макарову
Знаешь, друг,
мы, наверно, с рожденья такие...
Сто разлук
нам пророчили скорую гибель.
Сто смертей
усмехались беззубыми ртами.
Н а ш и мамы
вестей
месяцами от нас ожидали...
М ы
росли —
поколение
рвущихся плавать.
М ы пришли
в этот мир,
чтоб смеяться и плакать,
видеть смерть
и, в открытое море бросаясь,
песни петь,
целовать неприступных красавиц!
М ы пришли
быть,
где необходимо и трудно...
От земли города поднимаются круто.
Век суров.
Почерневшие реки дымятся.
Свет костров
лег на жесткие щеки румянцем...
К а к всегда,
полночь смотрит немыми глазами.
Поезда
отправляются по расписанью.
М ы л о ж и м с я спать.
Кров родительский
сдержанно хвалим...
Н о
опять
уезжаем,
летим,
отплываем!
58
Д в а д ц а т ь раз за о к н о м
зори
алое знамя подымут...
З н а ю я:
мы однажды уйдем
к тем,