над гривой
Мартнроса.
Р Е Ч К А
А эта речка так течет!
Стоишь и смотришь:
36
— Ах ты, черт!
Куда ж е т ы ,
судьба моя?
Она в ответ:
— Иду в моря...
— Ты ж
перестанешь быть рекой!..
— Я знаю.
М о й удел
такой.
Умру,
пересчитав мосты...
Но я н у ж н а .
Н у ж н а ! . .
А ты?
У Т Р Е Н Н И Е С Т И Х И
У ж е проснулся дом,
потягиваясь тайно.
В нем,—
как в лесу густом,
движенье, бормотанье.
К а к тысяча рапир,
зазвякала посуда.
К зарядке приступил
сосед — работник Ц У М а .
З в у ч а т его шаги,
к а к вечное возмездье.
Сейчас пойдут п р ы ж к и ,
потом — ходьба на месте.
Дверь хлопнула вдали.
О к н о — в дождинках крупных.
Вовсю гудят шмели
в водопроводных трубах.
Л и ф т
ссорится с людьми
от псренапряженья...
У ж е проснулся мир.
У ж е пришел в движенье.
37
Под камни в темноту
переползают крабы.
В задымленном порту
зашевелились краны.
Будя себя самих,
топорщатся пороги.
Тяжелый грузовик
ревет на повороте.
Метро вошло в азарт.
Открылись магазины.
Заговорил базар.
Г у д к и заголосили.
Б у к а ш к о й со стола
срывается
курносо
гремящая стрела
с груди
авианосца!..
Ворочаюсь впотьмах
от
радиофальцета.
Ведь слышимость
в домах
И в мире —
равноценна.
Д И П Л О М А Т А М Н А Ш И М
Ю. Воронцову
Д и п л о м а т ы ,
дипломаты,—
протокольная работа...
Где-то
на земле громадной
возле самого Тобола —
ветра теплое движенье,
тихий голос:
«Сынку... сынку...»
Сын —
как в добровольной ссылке.
К а к в бою.
К а к в окруженье.
38
Там не сладко.
Там — опасно.
Там протяжные туманы...
Сын — не без вести пропавший.
Все о нем известно маме.
Но приказ — суров и точен
(небольшое утешенье) —
сын не может,
сын не должен
выходить из окруженья...
На конверты смотрит мама,—
буквы ровные — нелепы.
А на заграничных марках
короли и королевы.
Пишет сын, что все нормально,
жаль — погода утомила...
Д и п л о м а т ы , дипломаты —
на переднем крае
мира!
Д н и -
то медленно,
то быстро,
только никогда не праздно...
К а к легко вам ошибиться!
К а к вам ошибиться страшно!
Это стоит многих жизней.
Есть невидимые нити,—
вы ошиблись —
и ошибся
доменщик с Большой М а г н и т к и .
И ошибся академик.
И скрипач
смычка не тронул.
У шахтера — день потерян.
У хирурга — скальпель дрогнул.
Вмиг спокойствия лишились
люди
самых разных званий.
И у ж е страна
ошиблась!
Вся!
Которая за вами!
Будет флаг багровый биться
и под ветром не сгибаться...
39
К а к легко вам
ошибиться!
К а к нельзя вам
ошибаться!..
Светятся о к о ш к и в М И Д е .
Телетайп стрекочет важно...
Что-то завтра будет в мире,
нервном,
к а к работа ваша?
С Т И Х И О С Е Б Е
Бар,
табаком растерзанный,
коктейли,—
хоть стой, хоть ложись...
« Н у , к а к вам,
мистер Рождественский,
эта красивая жизнь?
Такое у вас бывает?
Ответьте без л о ж н ы х поз.
Здорово здесь «загнивают»?
Что? Завидно небось?..»
Ш а г а е т
мистер Рождественский
по мелькающей авеню.
Т о л к у т с я рекламы дерзкие,
конкретные, к а к меню.
Развешанные, как неводы.
Издеваясь,
дразня,
дерзя...
Вроде бы верить
не во что,
а все ж не поверить нельзя.
Д у м а е т
мистер Рождественский,
что завтра в десять утра
орава
корреспондентская
снова с к а ж е т :
«Пора!»
40
И будет допрос с прнстрастьем.
И будут в иглах слова.
И снова придется
драться!
И это —
к а к д в а ж д ы два!..
Ш а г а е т
мистер Рождественский
с к в о з ь мельтешащую муть.
Идет он по улице —
тесной,
к а к ботинки,
которые ж м у т .
И нарастают тени.