— Я более чем готова.
— Переоденься, а потом мы пойдем.
— Я не говорила, что ты можешь уйти раньше, — запротестовала Кэтрин. — Ты нужна мне здесь.
— Поскольку я был полон решимости провести время с Хэвенли, я согласовал изменение расписания с вашим боссом. Бриджит согласилась. Теперь эта девушка в моем полном распоряжении до конца дня, — он наклонился и прошептал на ухо Хэвенли, чтобы Кэтрин не пропустила ни слова: — И всю ночь.
Глаза Кэтрин вспыхнули яростью. Волна ощутимой враждебности накатила на нее.
В яблочко.
Хэвенли бросила на женщину нервный взгляд.
— Ну, гм…
— Пока, Кэтрин. Не работай слишком усердно, — бросил Бек через плечо, схватив Хэвенли за руку и потянув ее за собой по коридору, пока они не оказались вне пределов слышимости этой сучки.
— Я же говорила, что сегодня мне придется обслуживать столики, — яростно прошептала Хэвенли.
— Знаю, — Беку это не нравилось, но он понял. В медицинской школе он тоже подрабатывал. — Но она этого не знает.
— Почему ты пытаешься сделать мое пребывание здесь еще хуже?
— Переоденься, а потом мы уйдем отсюда. И я открою тебе один секрет, — пообещал он, ободряюще сжимая ее.
Хэвенли вздохнула, но подчинилась и проскользнула в дамскую комнату. Он подождал снаружи, пока она не появилась снова, одетая в легкий сарафан белого цвета с кружевной лентой вокруг талии и подолом, который флиртовал с ее бедрами. Его глаза чуть не вылезли из орбит. У него потекли слюнки. Эрекция мгновенно ожила.
Черт. Как он мог сосредоточиться на том, чтобы очаровать ее, если все, о чем он мог думать, это командовать и трахать ее?
— Ты отлично выглядишь.
— Спасибо. Так ты расскажешь мне, что происходит?
— Давай выйдем на улицу, — он взял ее за руку и направился к двери.
Как только они нашли его машину, Хэвенли пригвоздила его недовольным хмурым взглядом:
— Итак, что все это значит?
— Я дам Кэтрин достаточно веревки, чтобы повеситься… лишние один-два фута, для стимула.
Она разинула рот:
— Да что с тобой такое?
Бек бросил улыбку:
— Тебе нужен список в алфавитном или хронологическом порядке?
— Это серьезно. Как только ты отвернешься, Кэтрин разорвет меня клыками и когтями.
— Она этого не сделает.
Хэвенли закатила глаза:
— Именно так и будет.
— Нет. Не. Сделает. — Он приподнял брови.
— Что ты задумал?
Когда-нибудь он научит ее, что допрос его может закончиться для нее красной задницей. А пока он потакал ей, как делал это в течение трех долгих напряженных месяцев. Внутри он жаждал сорвать путы, связывающие его внутреннего Доминанта, и обернуть их вокруг ее грешного тела, пока она не окажется в его власти и не застонет.
Черт, сначала он должен ее поцеловать.
— То, чего ты не знаешь, не может навлечь на тебя неприятности.
Ее глаза расширились:
— О, боже. Пожалуйста, скажи мне, что происходит.
— Я думал, ты доверяла мне, малышка.
— Я доверяю. В конце концов, я спрыгнула с моста ради тебя.
— Потому что ты знала, что я буду защищать тебя, как сейчас. Скажем так, Кэтрин получит именно то, что заслуживает.
— О, ты заставляешь меня нервничать. Ты знаешь, что она ни за что не заглотнет наживку? — Она вздохнула: — Конечно, ты это знаешь.
Бек расхохотался:
— Ты считаешь, что я все-таки страшный?
— Конечно, но ты понимаешь, что Кэтрин хитрая? Ты не можешь быть со мной каждую минуту…
— Доверься мне. Она больше не причинит тебе вреда. Обещаю, — Бек обхватил ладонями ее щеки и поцеловал в лоб.
Это не был жаркий поцелуй говнюка Сета на вечеринке у Хаммера, но Бек не собирался впервые пробовать ее губы на вкус в недрах автостоянки. Это было решительно неромантично, и Хэвенли заслуживала лучшего. Но, с другой стороны, она также заслуживала большего, чем подавиться языком Сета, пока он насухо трахал ее перед толпой завсегдатаев вечеринок. Он бы спросил, о чем думал этот придурок, но было очевидно, что вся его кровь мигрировала на юг и сморщила клетки мозга. Сет, очевидно, не потрудился узнать что-нибудь о Хэвенли, иначе он знал бы, что такое публичное проявление только смутит застенчивую, чувствительную девушку.
Все это было чертовым кошмаром. Наблюдать за тем, как Сет захватывает рот Хэвенли, как будто владеет им, и видеть, как она отвечает так жадно, было даже не самым худшим. Быть не в состоянии сделать ни черта, чтобы остановить их, в то время как они почти трахались в одежде. Даже неделю спустя ничего не могло вытравить это воспоминание из памяти Бека. Но война еще не закончилась. Нежный, соблазнительный придурок, возможно, поцеловал Хэвенли первым, но Бек поклялся, что он будет первым — и единственным — мужчиной, который затащит ее под себя и будет доставлять ей удовольствие, пока она не разлетится вдребезги снова и снова.