Хэвенли вздохнула в возвышенном, измученном удовлетворении. Сет прижался губами к ее плечу, проведя большим пальцем по слегка чувствительному месту, где он укусил ее. Осматривал ее? Бек обхватил ладонями лицо девушки и заглянул в ее глаза, такие темные и серьезные. Такое притяжение. Так много чего-то похожего на любовь.
Ее сердце екнуло и заколотилось.
— Бек?
— Счастлива, малышка?
Улыбка растянулась на ее лице, шире, чем когда-либо, и, казалось, достигла обоих ушей.
— Я не знала, что могу чувствовать себя так хорошо. Я даже не знала, чего хотеть или на что надеяться в мой первый раз, но вы двое дали мне всё. Это было идеально.
— Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалела о том, что отдала мне свою невинность, — он кивнул на Сета: — Отдала нам.
— Это невозможно.
Она опустила голову и поцеловала его, наслаждаясь тем фактом, что после долгих месяцев ожидания и размышлений, после всего, через что они прошли вместе, она была вольна прижаться губами к его губам. Что она могла чувствовать, как он все еще тверд и наполняет ее. Окружает ее.
То же самое и с Сетом. Кивнув Беку, она повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом через плечо. Она привыкла видеть очаровательного Сета, ироничного Сета, возбужденного Сета. Это был первый раз, когда она могла вспомнить, что видела только Сета — мужчину под этими масками. Теперь в его взгляде не было ничего кокетливого, остроумного или возбужденного. Этот взгляд сказал ей, что все изменилось, не только для него, но и для них всех.
Она тоже чувствовала это в своем сердце. Прошли недели с тех пор, как она призналась в девичьей любви, которую испытывала к ним. Сегодня вечером эта любовь казалась менее невинной и намного более зрелой. Не только потому, что у них был секс, но и потому, что она видела их истинные характеры. Это были люди чести, порядочности, честности. Это были люди, на которых она могла положиться.
Теперь ей просто нужно было набраться храбрости, чтобы позволить себе сделать это.
Ее отцу бы это не понравилось… но он не понимал. Она надеялась, что со временем он так и сделает. Ей тоже потребуется некоторое время, чтобы осознать это. Тем более, что они были Доминантами и хотели ее. Она определенно не была готова к обязательствам — к браку и детям — но она также не знала, как, черт возьми, она должна была уйти от этих двух мужчин, которые пленили ее сердце и теперь держали ее душу в своих руках.
— Ангел? — Взгляд Сета, полный беспокойства, изучал ее.
Она побеспокоится о нагромождении вопросов и проблем позже. В конце концов, ей не нужно получать ответы ни сегодня, ни даже завтра. Все, что ей нужно делать, это принимать все так, как она делала, день за днем…
— Все замечательно, — пообещала она. — Я, должно быть, самая счастливая девушка в Лос-Анджелесе.
— Я тоже чувствую себя довольно удачливым, — Сет поцеловал ее в шею сбоку, затем осторожно отстранился от ее спины.
Она никогда особо не задумывалась о мужчине, занимающемся с ней сексом… там. Но ей это нравилось. Слегка запретный трепет от того, что ее взяли, даже изнасиловали, все еще заставлял ее дрожать. И Бек, лишивший ее девственности с таким неожиданным благоговением, за которым последовала ошеломляющая страсть, заставил ее снова почувствовать себя мягкой и нуждающейся.
Завтра ей действительно придется поблагодарить Ривера за то, что он отказал ей.
— Поднимись, — Бек постучал себя по бедру. — Давай приведем тебя в порядок и поговорим.
— Я принесу теплые полотенца, — вызвался Сет, указывая пальцем в сторону ванной. — Я найду их там?
— Да. Я могу помочь, чувак.
— Я понимаю.
Хэвенли осторожно оторвалась от опадающего пениса Бека, с удивлением обнаружив, что ей было больше, чем немного больно. Она также была удивлена, увидев кровь на презервативе.
— Позволь мне. Пожалуйста. Мне нужно, эм… воспользоваться дамской комнатой.
И, несмотря на все непристойные, удивительные вещи, которые они сделали с ней и для нее сегодня, она обнаружила, что краснеет.
Бек встал и, как и Сет, избавился от презерватива. Они оба усмехнулись ей.
— Не смейся… — она застенчиво скрестила руки на груди.
— Не прячься, — Бек разжал руки и крепко прижал ее запястья к бокам. — Мне нравится, что ты все еще моя краснеющая маленькая девочка.