Рейн закатила глаза:
— О, избавь меня от уязвленной мужской гордости. Я имею в виду, это не то чтобы у тебя не было чувств к Сету.
— Да.
В конце концов, она была готова принять его в свой дом и в свое тело той ночью. Уходить было для него до неловкости легко. Она съежилась при одной мысли об этом.
— И ты сказала ему об этом, не так ли?
Разве она не сказала?
— Думаю, да. Но я не уверена, что это имело бы для него значение, — не так, как он имел для нее значение. — У нас было только одно свидание.
Но Сет запланировал самый романтичный день, который она только могла себе представить. Вино, хлеб, десерт… компания. Даже погода была идеальной. Воспоминание об этом все еще заставляло ее вздыхать.
— О, это имело значение, — заверила Рейн. — Вопрос в том, хочешь ли ты увидеть его снова?
— Если он когда-нибудь снова приедет в город, конечно. Но на большее я бы не стала надеяться.
— Может, ты должна, — Рейн одарила ее слишком невинной улыбкой. — Расскажи мне о школе. Как твои занятия?
Они завели непринужденную беседу, Хэвенли болтала о своем семестре, а затем Рейн сокрушалась о ранних симптомах своей беременности. Пока они хихикали над бабушкиными сказками, призванными положить конец утренней тошноте, кто-то постучал в ее дверь.
Рейн мгновенно вскочила, скорее взволнованная, чем удивленная, тем, что ее прервали.
— Оставайся здесь.
В большой комнате раздались шаги. По другую сторону стены Хэвенли услышала, как открылась дверь. Рейн ни с кем не поздоровалась и вообще не заговорила. Может, это был почтальон. Хэвенли посмотрела на печенье. Может, ей удастся украсть еще одно…
Когда она поднесла кражу к губам, Рейн буквально пробежала через гостиную и направилась на кухню.
— Я совсем забыла предложить тебе кофе. Хочешь?
— Конечно.
— Я вернусь. Это может занять некоторое время, — сказала она, исчезая в кухне и закрывая за собой дверь.
Кофе не имел большого значения. Хэвенли будет счастлива в ее компании и с печеньем.
Она откусила еще кусочек, закрыла глаза и застонала, когда смесь корицы и коричневого сахара растаяла у нее на языке.
— Привет, ангел.
Хэвенли сглотнула и замерла. Она знала этот голос.
Сет?
Она медленно обернулась. Это не могло быть по-настоящему.
Но вот он стоит в дверях. Высокий. В джинсах, которые обтягивали его во всех нужных местах. Зеленые глаза напряжены, тело неподвижно, все в нем так пронзительно — особенно его взгляд, который он сосредоточил исключительно на ней.
Чувствуя себя как во сне, Хэвенли отложила печенье и встала.
— Это действительно ты?
Он уверенными шагами вошел в комнату.
— Черт, я и забыл, какая ты красивая.
Пять секунд, и он уже заставил ее покраснеть. Она улыбнулась, не в силах сделать ничего, кроме как плыть в его направлении.
— Ты выглядишь… — Великолепно. Мужественно. Гораздо съедобнее, чем печенье Рейн. — Хорошо. Я не думала, что когда-нибудь увижу тебя снова. Что ты здесь делаешь? Когда приехал?
— Пару дней назад. Я был занят, помогая Хаммеру, но все, что я хотел сделать, это увидеть тебя, — легкая улыбка приподняла уголки его губ. — В твоем последнем сообщении говорилось, что ты будешь скучать по мне. Ты скучала?
Взгляд Сета сверлил ее, когда он взял ее пальцы в свои. Она покраснела еще сильнее. Возбуждение омрачило его лицо. Ее тело вспыхнуло жаром в ответ, когда он исследовал каждый изгиб и округлости ее тела, впитывая ее с легким прикосновением. Ей казалось, что она стоит перед ним совершенно голая.
Голод на его лице заставил ее сердце пропустить удар. Она вдруг забыла, как дышать. Поцелует ли он ее? Хотел ли он этого?
Она была почти разочарована, когда Сет поднял ее руку и прижался губами к ее ладони. Затем он медленно провел кончиком языка по ее чувствительной плоти. Она вздрогнула, кожа горела, когда он коснулся ее. Прежде чем она смогла сдержаться, ее пальцы обхватили его лицо, поглаживая его сексуальную, песочного цвета щетину, как будто у них был собственный разум. Он выглядел таким живым и мужественным, почти опасным. Ее сердцебиение участилось. А соски напряглись.
— К… каждый день.
Его улыбка стала шире, и что-то похожее на трепет осветило его глаза, когда он убрал волосы с ее щеки и заправил их за ухо.
— Да? Я тоже скучал по тебе, ангел.
Боже, он был так красив, что у нее внутри все сжалось. Ее губы болели от желания почувствовать, как его покрывают ее собственные.