Вспышка угасла, она бессильно уткнулась лбом мне в грудь, стоя на коленях и тихо качаясь. Молчу. Говори... Все говори... Ты заслужила. Чтобы тебя просто слушали. Не пытаясь заткнуть или успокоить очередной ложью.
- А я тебя ждала, все равно ждала... Каждый вечер жду... А ты... Знаешь, хочу тебя возненавидеть, всем сердцем. Как совсем недавно всем сердцем любила... Я отдала тебе все, все... И хочу забрать все у тебя... Это было бы справедливо!
Да, девочка. Это было бы справедливо.
- Хочу, хочу, хочу тебя ненавидеть! Ты не можешь, не смеешь так со мной... Со мной... Господи...
Солнышко... Не надо. Мы что-нибудь придумаем... От этой растерянной мысли меня передернуло... Что-нибудь...
- Зачем ты тут сейчас? Зачем? Испугался, что пойду к твоему дяде? Успокоить пришел? Сказать, что вот еще немного, еще неделя или две? Опять меня хочешь отправить к родителям с глаз подальше?
Надеюсь, она не заметила, как я напрягся при этих словах. Отлично. Теперь я хоть примерно знаю, в ''когда'' попал.
- Не бойся, милый. Не пойду я никуда. Для этого надо быть не мной. А я...
И она просто зарылась лицом мне в грудь, чувствую жар ее тела и как рубашка становится мокрой там, где прижалось заплаканное лицо. И безотчетно обнимаю ее, осторожно и бережно, всерьез опасаясь, что Роберта сейчас просто растает, исчезнет. А я очнусь дома, в своей постели. Эта мысль отозвалась болью, тоской, я не хочу. Слышишь меня, ты, кто все это устроил? Я не хочу. Берта... Не исчезай, прошу... Усаживаю ее рядом поудобнее, она робко обнимает меня и голова ложится на мое плечо. Затихает. И просто сидим.
- Клайд... - тихо так прошептала, - почему ты молчишь?
О, да... Ты привыкла, что в таких случаях сразу начинаются ласковые успокаивающие слова, обещания, оправдания, все вот-вот наладится, ещё только неделю подождать... На мгновение порадовался, что она сейчас не видит мое лицо, глаза... И прежде, чем я успел подумать и взвесить...
- Хочешь и далее выслушивать оправдания, обещания, просьбы подождать? Прочую ложь?
Отчетливо вздрогнула от этих жестоких безжалостных слов. Они подвели черту - все было ложью.
Глава 4
Да. Она поняла это быстрее, чем я осознал, что именно произнес. Но уже поздно, слова сказаны. Почувствовал, как она напряглась, замерла. Что теперь... Берта медленно высвободилась. Не мешаю, не пытаюсь удержать. Жду. Что она скажет? Сделает? Предпримет? А если сейчас просто на дверь укажет? Велит уйти и больше не возвращаться? Что тогда делать, что ей сказать? Нет. Нет, Роберта, я не уйду. Слышишь? Понимаешь это? Я - здесь. И я - не уйду! А она просто молча смотрит. Какое же у нее бледное заострившееся лицо, губы приоткрылись, словно что-то хочет сказать, задрожали... Закусила их, пытаясь сдержаться... Устала, как же она устала от всего этого... От лжи. От неизвестности. От одиночества и безнадежности. И теперь, услышав, что тот, кого она до сих пор безнадежно любит, лгал ей все эти страшные месяцы - она просто молчит.
- Не прошу прощения. Это то, что было.
Молчит.
- Более лгать тебе не хочу и не буду.
Серьезно? Тогда признайся ей, кто ты. Решишься? Нет. Нельзя.
- И вообще... Берта... Пошли погуляем. Хочешь?
Встаю и протягиваю ей руку. Она молчит. И просто смотрит мне в глаза. Серо-голубые бездонные озера. В них можно утонуть... Утонуть... Стискиваю зубы и отгоняю непрошенное. Руку не опускаю.
- Ну же, девочка... Вставай. Идем, - а называл ли он ее так? Не знаю и не хочу знать...
Порывисто вздыхает и отворачивается к стене, сжав руки на груди.
- Зачем ты играешь со мной, Клайд... Ты жестокий. Очень. Если бы я знала... Или хоть догадывалась...
- Нет, Берта. Игры закончились. Все, что было до сегодняшнего вечера - закончилось. Так я решил.
Что я несу? Все только начинается. Но что ещё я могу сейчас сказать этой измученной девочке, что?
- Клайд, Клайд... Я не понимаю тебя... Я уже ничего не понимаю... - Роберта прижала ладони к лицу, снова начала тихо всхлипывать.
- Ты сказал, что все лгал. Ты признался.
- Да.
- Но ведь... Зачем... Клайд, не мучай меня, умоляю... Скажи, зачем все это... Ты пришел, когда я не ждала. Нет... Нет... Я ждала. Сидишь со мной... Я вижу, ты не такой как всегда. Я не вижу любви в твоих глазах. Но... - она запнулась, не находя слов, - я не знаю. Твои глаза, они другие... Ты признался... Зачем? Ты пришел попрощаться, расстаться, бросить меня окончательно?
- Послушай меня, Берта, - я должен ее поднять, должен. Я не могу смотреть в это кроткое бледное лицо. Не могу смотреть в эти широко распахнутые глаза, подернутые сдерживаемыми из последних сил слезами. Хочу зарыться в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, вдохнуть их запах... И сказать ей правду... Нет. Нельзя.