— Не надо ничего говорить сейчас. Не напрягайся.
Она снова поморщилась.
— Пожалуйста…
Павла снова окатило волной ужаса. Только бы она осталась жива…
— Больно? Потерпи, родная, сейчас поднимем тебя в травму. Скоро станет легче.
Лиза протянула руку, хватая его за рукав.
— Нет…
— Что нет?
— Не в травму, к нам.
— Елизавета Андреевна, — вмешался Лосев. — Я понимаю ваше желание оказаться в родном отделении, но все же будет лучше, если вам окажут помощь именно в травматологии. Вы же понимаете, что там есть все необходимое.
Она как будто не услышала его. Вцепилась в руку Павла, впиваясь глазами в его лицо.
Соболев склонился над каталкой, вслушиваясь в неразборчивый шепот и накрывая своей ладонью дрожащие пальцы.
— К нам… пожалуйста… Мне нужна… твоя помощь.
Он похолодел, не понимая, что имеет в виду Лиза, но снова чувствуя, как липкий, животный страх переполняет все его существо.
— О чем ты говоришь?
Лиза облизала пересохшие губы и срывающимся шепотом выдохнула:
— Спаси нашего ребенка.
На мгновенье у него потемнело в глазах. Или это подступившие слезы заслонили весь остальной мир? Павел тряхнул головой, пытаясь прийти в себя и осознать услышанное.
Ребенок? Лиза ждет ребенка? ИХ ребенка? Выходит, прошлое не просто вернулось, на чаше весов теперь снова оказались сразу две жизни. И он не мог потерять ни одну из них. Не мог!
— Все будет хорошо, — повторил в третий раз, теперь вкладывая в эти слова новый смысл. — Я тебе обещаю. С тобой и с ребенком все будет в порядке.
Затем распрямился, оборачиваясь к Лосеву и натыкаясь на его ошеломленный взгляд.
— Поднимаем в наше отделение.
Все объяснения потом, сейчас было важно лишь одно: сдержать свое обещание.
Глава 51
Лиза не могла забыть его лицо — утратившее краски, напряженное и испуганное. И с такой любовью в глазах, которой прежде никогда не приходилось встречать.
Да и не хотела она забывать. Ни сейчас, ни когда-нибудь позже. Именно в тот момент, когда встретилась с его взглядом, поняла, что любит этого мужчину. Все еще и несмотря ни на что. И всегда будет любить. И еще знала: он сделает все мыслимое и немыслимое, чтобы спасти их ребенка.
Страх, который нахлынул на нее после аварии, едва Лиза только пришла в себя, отступил уже перед операцией, когда ей вводили местное обезболивающее. Она осталась в сознании, но усталость и стресс сыграли свою роль: все происходящее было как в тумане. И лишь откуда-то издалека доносился голос мужчины, которому она доверила свою жизнь. И не только свою, еще и жизнь крошечного существа, поселившегося в ее теле. И, слыша этот голос, Лиза поняла, что все будет в порядке. На этот раз непременно.
Павел склонился над каталкой, когда ее вывозили из операционной, и, снова игнорируя посторонние взгляды и чужие мнения, стянул маску и дотронулся губами до ее лба.
— Милая, все хорошо. Ребенок жив.
Сил отвечать не было, и Лиза лишь коснулась ослабевшими пальцами его лица, проведя по щеке к подбородку. Попыталась улыбнуться непослушными губами.
— Отдыхай. Тебе надо выспаться.
Тут и уговаривать ее не стоило: она уснула, едва оказавшись в палате. И проснулась, когда день уже был в разгаре. Долго лежала, не решаясь пошевелиться, просто рассматривая белые стены. Из приоткрытого окна доносилось щебетание птиц, а солнечные лучи, проникающие в помещение, были такими яркими, словно уже наступило лето.
Боли почти не чувствовалось. Дурманящая тяжесть в голове и слабость во всем теле, но и только. Лиза приподняла руку, опуская ее на живот, и прислушалась к своими ощущениям. Павел ведь сказал, что все хорошо. Значит, и сейчас тоже все в порядке.
Осторожно повернула голову, замечая на прикроватной тумбочке огромный букет кремовых роз. И еще один — нежно-розовых — чуть поодаль на подоконнике. Лиза улыбнулась: было совершенно очевидно, кто именно их тут оставил. Пришедшая проверить ее медсестра рассказала, что операция длилась несколько часов.
— Павел Владимирович возле вас всю ночь провел, пока вы спали, никому не позволил его заменить. И сам не уснул ни на минуточку, — женщина вздохнула, явно сочувствуя Соболеву. — А сегодня такой день напряженный, у него уже вторая операция с утра.
За простой заботой в ее голосе угадывалось нечто большое, но Лиза не почувствовала ревности. Лишь отметила про себя, что перед ней сейчас еще одна поклонница Павла. И с этим, наверно, ничего не поделать. Ему на роду написано производить такое впечатление на окружающих дам. Главное ведь, кому принадлежит его сердце.