Боль в плечах, спине, животе, между грудей, вокруг них… Магистр что-то говорила, но я могла разобрать её слов, только боль. Единственное, что мне удалось различить — хохот, разносившийся по всей пещере. Почувствовала нож внизу живота, понимая намерения женщины, шевельнулась, вскрикнула от боли.
Внезапно холод от ножа исчез, камень подо мной снова стал холодным, и я услышала голоса.
— Ты всегда был на его стороне! — Кричала кому-то Уртель. — Не на моей, а на его, хотя знакомы мы дольше.
С трудом повернув голову в сторону входа, увидела темно-красного дракона, который медленно превращался в человека. Вскоре посреди пещеры стол очень злой Гвиндор, трансформация не закончилась до конца. Я, всхлипывая и подвывая, наблюдала за ними.
— Это ты никогда не понимала, что не пара Эмину. Ты права, я знаком с тобой дольше, чем с ним, поэтому прекрасно знаю твою сущность. Ты недостойна его.
— А кто достоин? — Прокричала в ответ Уртель. — Она? Эта тварь, которая забрала у меня моего Эмина?
— Да, именно она. — Гвиндор перевел взгляд на меня и вздрогнул от шока. Зачем снова посмотрел на Магистра. — Лина никогда бы не поступила так с тобой, будь на твоем месте.
— Почему ты в этом так уверен? А если она наоборот, хуже меня? Ты же её не знаешь!
— Мне того, что я о ней знаю, достаточно. А сейчас отдай мне нож, Уртель.
— Нет, — воскликнула женщина. И стала отходить от дракона, повернувшись лицом ко мне. — Я ещё не закончила.
Гвиндор бросился на неё сзади, выбил из руки нож, тот со звоном упал на пол, использовал боевой прием, ударив женщину и оставив без сознания. Медленно подошел ко мне, пытаясь не встречаться со мной взглядом, аккуратно, стараясь не прикасаться к коже, разорвал оковы, и накинул разодранное платье, пытаясь скрыть мою наготу. Эта тряпка вряд ли что-то могла скрыть, учитывая, что со спины она прогорела. Последнее, что я помню, это Эмин, стоящий у входа в пещеру и его полные ужаса глаза.
Наверное, впервые в своей жизни я боялась открыть глаза. А может и не впервые. Нет, глаза открыть я не боялась — боялась того, что увижу. Смеющееся лицо Магистра Уртель ещё долго будет преследовать меня в кошмарах, так же как и её хохот, который будет мне мерещиться на каждом шагу. Переборов страх, я всё-таки разомкнула веки.
Мой взгляд уткнулся во что-то белое. Сфокусировав его, я рассмотрела белый потолок. Осмотрела все вокруг и поняла, что нахожусь в лечебнице. Помимо той, на которой лежала я, здесь находилось еще около двадцати таких кроватей, и все они были пустыми. Около моей кровати стояли небольшой столик, наподобие тумбочки, заваленный незнакомыми цветами и кресло, в котором сидел Эмин. Он посмотрел на меня, а я перевела взгляд в окно.
— Владлена… — Начал он тихо, и был перебит.
— Лина, для тебя Лина, — твердо ответила я, попытавшись встать, чтобы удобнее сесть.
И охнула от боли. Если сразу очнувшись, я не чувствовала ничего, то попытавшись шевельнуться, ощутила её в полной мере. Эмин подлетел ко мне, едва не опрокинув кресло, пытаясь уложить обратно в кровать.
— Отойди от меня, — замерев, прошипела я. И когда тот сделал пару шагов назад, легла обратно. — Рассказывай.
— Когда ты не пришла, я подумал, что чем-то обидел тебя, — начал говорить мужчина не громко. — А когда связалась со мной по ментальной связи, едва не поседел от ужаса. Я не мог связаться с кем-то из защиты, поэтому обратился к Гвиндору. Тебя почувствовать тоже не смог, пещеры делали свое дело, а вот найти Мириэль, когда та вышла на поверхность, не составило труда. Тогда я полетел на менельторе, а Гвиндор, который до этого был около меня, в обличии дракона. Они быстрее любого животного, поэтому и добрался до тебя быстрее. А когда я увидел тебя там, всю в крови… — Он судорожно выдохнул, сжав кулаки. — Прости меня.
— Я тебя услышала. Теперь расскажи о моем здоровье. Почему не заживают раны? — Сухо поинтересовалась я, все так же, не смотря в его сторону, но чувствуя на себе его взгляд.
— Клинок был каким-то артефактом, так же как и камень под тобой, поэтому раны и заживают в несколько раз медленнее. Лекари используют специальные заклинания, но ничего не помогает. — Он немного помолчал, потом продолжил: — Если бы ты позволила, я смог бы помочь…
— Нет, — оборвала я его речь, на этот раз, посмотрев в глаза. — Ты и пальцем ко мне не притронешься.
Эмин не стал спорить, хотя я видела в его глазах противоречащие чувства. Он лишь тяжело вздохнул, опустив взгляд на свои скрещенные пальцы. Я тоже молчала, понимая, что, возможно, поступаю неблагоразумно, и есть вероятность, что он сможет залечить мои раны, не зря же предлагал помощь, но после пережитого ужаса вряд ли кому-либо позволю к себе прикоснуться. Молчание стало затягиваться, и напряжение между нами только нарастало.