— Я вижу, и я здесь, чтобы вскоре его увидели и остальные. Я — Ирэн Лопатина.
Краем глаза Ирэн заметила, как вздрогнула, стоявшая у стены женщина и корзинка выпала из её рук.
Настоятельница тоже заметила, что женщина у стены отреагировала на имя, которое прозвучало.
— Подожди здесь, — строго сказала она и пошла к склонившейся над упавшей корзинкой девушкой.
Помогла ей собрать с земли рассыпавшиеся грибы и увела её куда-то за сохранившуюся стену.
После чего вышла и показала Ирэн пройти с ней в другую сторону.
Ирэн махнула охране, которая явно собиралась пройти за ней и смело прошла с проём за настоятельницей.
Огляделась, там стояла собранная вручную из досок кровать, небольшая печка, над головой было… небо.
— Да, — подумала Ирэн, — перекрытия здания выгорели полностью.
Ирэн рассказала настоятельнице свою идею. Та подтвердила, что цвет не важен, что они всегда здесь строили из того, что удавалось собрать или из того, что привозили люди.
Настоятельница заметила, что Ирэн всё время оглядывается на проём и разрешила:
— Спрашивай, вижу, хочешь спросить
— Как она? — спросила Ирэн
— Пока плохо, ищет себя, но сложно найти то, чего нет. Ей надо новое построить. Вот построишь монастырь, вернуться дети и выберется. А я помогу.
Ирэн помолчала, потом спросила:
— А я могу как-то помочь?
Настоятельница отрицательно помотала головой.
Вдруг из-за стены раздались крики и удары, как будто кто-то пытался доломать оставшиеся целыми стены. Настоятельница поспешила к своей подопечной, бросив на прощание:
— Не ищи с ней встреч, не надо.
Ирэн, Софья и остальные развернулись и неспешно поехали обратно. И снова никто не заметил, что со скал за ними наблюдали.
Глава 25
Ирэн с Софьей подъехали к своему дому, уставшие и желавшие только одного, вымыться в прекрасной купальне княгини Дадиани. И пусть она была маленькая, но туда точно не придёт никто из гостей дворца или родственников Дадиани.
Но сразу воплотить в жизнь мечты не удалось, возле дома стояли лошади с эмблемой императорской курьерской службы. А в гостиной сидела бабушка Нино и расспрашивала двоих мужчин о том, как они добрались.
Писем было много. Даже из Никольского доставили и Ирэн подумала, что наверняка это Сергей постарался, чтобы вся корреспонденция до неё доходила как можно быстрее, поэтому и везли все письма императорские курьеры.
Курьеров надлежало отправить во дворец, потому что оставлять двух мужчин в небольшом домике, где поселились три женщины не представлялось возможным.
Уехать курьеры обратно в Стоглавую планировали завтра утром, поэтому все письма было необходимо написать до их отъезда.
Бабушка Нино отправила курьеров во дворец, а Ирэн с Софьей, быстро освежившись и перекусив, отправились писать письма.
Первым делом Ирэн перечитала письма из дома. Писал отец, рассказывал об успехах детей и братьев. Писал, что Саша очень скучает по маме и только тренировки с Никодимом по фехтованию не дают ему впасть в уныние. Танюше скучать некогда, с её весёлым характером она вечно отвлекает брата и своих юных дядек от занятий, а они только этому и рады. Написал Леонид Александрович также и о строительстве новой мыловаренной фабрики. О том, что Лидия Петровна сильно ему помогает, взяла на себя основные заботы по организации строительства на своей земле. Читая в каких выражениях отец расписывает помещицу Краснову, Ирэн между строк улавливала немалую долю мужского восхищения понравившейся женщиной.
В письме отца была приписка рукой Пелагеи, которая прямо написала, что скоро у Ирэн появится мачеха, но написала по-доброму, было видно, что Лидии Петровне удалось завоевать сердце трепетно относящейся к Лопатиным Пелагеи. Писала Пелагея таже и про храм, что ходила внутрь, а там «уже такие разноцветные окна поставили, что душа чуть не взлетела».
Ирэн порадовалась, что всё что было запланировано, воплощается в жизнь.
Отдельным конвертом было вложено письмо от Сашеньки. Красивым почерком, старательно выводя каждую букву, Саша писал:
'Дорогая мама, у меня всё хорошо, я уже в фехтовании побеждаю Ивана с Дмитрием, хоть и не каждый раз. Как вы и говорили стараюсь сопровождать Леонида Александровича в его поездках на фабрики, даже помогал ему с расчётами.
В учёбе у меня тоже всё хорошо, освоил математику и теперь лучше всех решаю те задачи, которые вы составили для братьев.
Очень надеюсь, что и вы в добром здравии и скоро закончите важные дела свои и сможете к нам вернуться. Мы с Танюшей очень скучаем и ждём.'
Подписано было письмо, ваш сын Александр, а от Танюши чернильный пальчик приложен.
И вот в этих нескольких строчках Ирэн почувствовала такую детскую грусть по маме, по невозможности увидеться и всё-всё рассказать, а не просто сухо написать, что у «меня всё хорошо». Ведь наверняка хотелось показать синяк на коленке, который поставил во время тренировки, хотелось бы чтобы мама подула на мозоли от шпаги на ладошке, чтобы поцеловала в макушку и похвалила за то, как быстро и ловко сын решает задачки, да и вообще просто так обняла и сказала, что ты самый лучший мальчик на свете.
Мальчиков же очень редко хвалят, а мама она не такая, она знает, что мальчиков тоже надо хвалить.
Ирэн захотелось плюнуть на всё и уехать, но она понимала, что это временная слабость и всё, что она делает, делается для того, чтобы у её сына, и дочки, и братьев было лучшее будущее.
Чтобы империя стала сильнее, чтобы прекратились эти выматывающие войны, чтобы никто даже думать не смел про то, что на такую страну можно просто так «открыть рот».
Поэтому он всхлипнула разок-другой и села писать письма, в которых интересно, может лишь слегка приукрашивая, рассказала, как прошло их путешествие, что они проезжали и что видели, рассказала про барона Паисия Кайсарова и его электрический прибор.
Конечно, про покушения и про нервную лезгу за честь, Ирэн не стала рассказывать, но в целом описала красочные обычаи, которые посчастливилось увидеть своими глазами.
Когда наконец-то добралась до других писем, была уже глубокая ночь. От усталости слипались глаза.
Раскрыла письмо от барона Виленского и так и уснула, не успев прочитать.
Рано утром её разбудила бабушка Нино, потому что приехали курьеры, Ирэн в страшной спешке собрала то, что успела написать и отправила письма детям и отцу.
Письма от подруг и Виленского так и остались непрочитанными. Ирэн подумала, что отправит ответы обычной почтой, тем более что она всё равно собиралась всем написать, потому как обещала делать это, а обещанное надо выполнять.