Прикидывая возможности и ограничения обученных телохранителей, Ройс почти не слушал Лестока, только глаза неотрывно фиксировали движения наставника. А тот между тем от методов быстрого убийства перешел к способам обездвиживания противника, перерезая сухожилия. Так незаметно и пролетело часа два-три.
Оставшееся до обеда время было посвящено бегу на время, прыжкам в длину и высоту, растяжкам, отработке кувырков и каких-то немыслимых сальто. Ройс умудрился отличиться везде. Нет, не идеальным исполнением заданий, а как раз тем, что добежал последним, в длину не допрыгнул даже до первой отметки, при подлете в высоту — упал вместе с шестом, который и без того низко располагался, а своим кувырком парень сбил трех товарищей.
Когда наступил обед, Лесток очень удивлялся, как новый ученик вообще умудряется ходить, не запинаясь. Он открыто жаловался, что в первый раз видит до такой степени неловкого ученика. Племянник командующего даже услышал фразу о том, что наставник побаивается доверять ему в руки меч.
После холодной и не слишком роскошной трапезы всем ученикам дали час свободного времени. Его можно было использовать для стирки вещей колодезной водой, починки одежды и других личных или хозяйственных нужд. Правда, большинство все равно предпочло перебраться в барак и немного полежать. Волей-неволей, а, следуя выбранной роли, Ройсу тоже пришлось устроиться поверх покрывала.
— Эй, Аритон! — услышал он ставшее уже привычным обращение Кириано. — Я хотел поинтересоваться, а кого же ты выбрал в покровители. Случайно не Унару Прекрасную?
Компания приспешников угодливо дружно рассмеялась, а блондин между тем продолжил развивать мысль:
— А что? Тебе даже не обязательно уметь играть на флейте, или петь, или быть искусным акробатом, твое мастерство падать на ровном месте просто потрясает! Перед ним блекнут все другие таланты!
— Алани, оставили бы вы бедного парня в покое, ему и так несладко придется следующую неделю-две, — неожиданно заступился за Ройса кто-то из солдат. — Мы уже пару месяцев тренируемся с постепенным увеличением нагрузки, а он в первый же день получил по полной программе.
— Так я его не бегать заставляю, — отмахнулся в ответ Кириано. — Не перетрудится, если просто скажет, кто его покровитель. Витор, огласи, какое у нас сейчас соотношение между выбранными богами.
Один из аристократов — и, похоже, близкий друг высокомерного блондина — с готовностью выложил:
— Четырнадцать человек служат Мергатоку. Это мы, отставники и еще кто-то, не помню точно. Семеро обратились к Арою, трое — к Терре. Наш воришка и сосед Эстива избрали Фехату.
— Ну так, Аритон, тебя к кому добавлять? — продолжил настойчиво выяснять Кириано. — На молодца с буквой «М» на груди ты не похож… Покажи-ка татуировку.
— Какая разница, на чей алтарь я плеснул кровь, — попытался выкрутиться Ройс. Ему было понятно, что если он откроет правду, то насмешек не избежать.
— Любопытно, — объяснил Кириано. — У нас есть так называемые молодцы, аскеты, тираны и фокусники. А ты кто? Умник?
— Так по букве татуировки аристократы называют служителей Унары Прекрасной, — с немного отрешенным видом объяснил утомленный Эстив с ближайшей кровати.
— Да, — подтвердил Витор. — Аскеты — так как подопечные Ароя отказываются от исполнения своих желаний и стремлений в угоду установлению справедливости, как ее понимает бог. Тиранами мы называем любителей крови и жестокости. А фокусники — это ловкачи, подопечные Фехаты. Умники же всегда устраиваются в безопасном месте и без всякого риска и волнений живут в довольстве, погруженные в любимое дело.
Ройс прикинул, что, судя по логике этой высокородной компании, он просто дурак… Но самое обидное, что парень и сам абсолютно с этим согласен. Он ведь теперь не знает, чего ожидать от Дартиса.
Племянник командующего расстегнул одну пуговицу рубашки и в образовавшуюся прореху показал Кириано татуировку. Все равно рано или поздно ее увидят, если он задержится в АТеРе. А в том случае, если Крис вскоре вытащит его отсюда, мнение несостоявшихся коллег все равно не будет иметь никакого значения.