– Ты уже можешь распустить волосы, Ли, – заботливо сказал он. – Я помогу тебе, тиара наверняка крепилась как-то хитроумно.
В расстегнутой рубашке Ричард медленно подошел к ней сзади и стал вынимать заколки из волос. Ли чуть не лишилась сознания, почувствовав запах его обнаженной кожи, такой мускусный и мужской, наполненный какой-то животной энергетикой. Отстегнув тиару, он бросил ее и фату на ближайший диван и стал вынимать шпильки.
– Ты была великолепна, – промурлыкал Ричард ей в затылок.
Ли глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться физическому возбуждению от нежных прикосновений его пальцев, когда он массировал ее голову.
– А ты боялся, что я подведу тебя? – спросила она в надежде понять, что у него на уме.
– Ни одной минуты. Если уж Лоренс не сломил твой дух, то не сможет никто. Ты ведь боец по натуре, как и я.
Так ли это? Но додумать Ли не успела – Ричард наконец освободил ее волосы и развернул ее к себе лицом. Теперь он стоял прямо перед ней, и Ли не могла оторвать взгляда от пульсирующей жилки на его горле, чувствуя, как нарастает ее возбуждение. Ричард приподнял ее голову за подбородок, и она заставила себя поднять ресницы и посмотреть ему в глаза. Ей было важно понять, что он чувствует. Его глаза горели каким-то странным светом, помимо желания обладать ею было в них что-то еще.
– Был ли этот день самым счастливым в твоей жизни, Ли? – Вопрос был неожиданным.
Ли снова испугалась. Сказав правду, не даст ли она ему в руки оружие против себя?
– Неужели это важно для тебя? – резко, даже с вызовом ответила она вопросом на вопрос.
– Да, – просто и искренне ответил Ричард.
– Тогда и мой ответ «да».
Синие глаза потемнели, их выражение смягчилось.
– Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя потерянной на собственной свадьбе. Больше никаких потерь и проигрышей. Отныне мы победители. Оба.
Ли никогда и не думала о Ричарде как о проигравшем, но прежде, чем она успела возразить, его губы прильнули к ее губам. Да уж, целовал он ее отнюдь не как проигравший неудачник. С мастерством искусного соблазнителя он изгнал из ее головы все мало-мальски трезвые и ясные мысли. Волны чувственного наслаждения омывали Ли. Она вспомнила беседку, все сильнее воспламеняясь от страсти, которую Ричард зажег тогда в ней одним только поцелуем. Она вернула поцелуй, вложив в него мольбу не останавливаться. Руки Ли инстинктивно обвились вокруг его шеи, она прижималась к Ричарду все сильнее.
Она заметила, что он расстегнул корсаж ее платья, только тогда, когда, оторвавшись от ее губ, он пробормотал:
– Позволь мне снять его, Ли.
Ее руки соскользнули с его широких плеч, он сделал шаг назад и стал медленно спускать платье с ее плеч. Корсаж на китовом усе прекрасно держал форму и не предусматривал бюстгальтера, поэтому через мгновение Ли уже стояла перед Ричардом с полностью обнаженной грудью.
Ошеломленная силой собственного желания, она застыла неподвижно, наблюдая, как взгляд Ричарда скользит по ее наполовину обнаженному телу. Под этим взглядом ее соски напряглись, а внизу живота начал разгораться пожар. Нравится ли ему то, что он видит? Ли почувствовала неуверенность в себе. Там, в беседке, охваченные страстью, они не раздевались, а стремительное безумие происходящего вообще не оставляло времени на сомнения. Но теперь, когда им предстоит из ночи в ночь делить постель…
Вот Ричард покачал головой. Что это означает? Его губы искривила мягкая, чувственная усмешка. Он поднял свой взгляд к ее лицу, и Ли почувствовала облегчение – в его глазах сияло неподдельное восхищение. Она все еще желанна для него.
– Эти долгие шесть недель я представлял тебя именно такой, – хрипло произнес он. – Полные, женственные груди… Они даже прекраснее, чем я представлял их.
Тело Ли опалило жаром, по нему прокатилась волна чувственного удовольствия. Она уже не могла не думать о том, что произойдет между ними дальше. Было очевидно, что эта сторона их брака – отнюдь не деловое соглашение, а нечто очень личное и интимное.
Она с замиранием сердца наблюдала, как Ричард снимает рубашку, обнажая широкую, мускулистую, загорелую грудь. Ли с удивлением отметила, что на его груди почти нет волос, что было неожиданно для мужчины со столь густой черной шевелюрой. Его кожа была гладкой и блестела, как атлас, и сердцебиение Ли участилось.
– Ты тоже очень красив, – сказала, вернее, прошептала она.
Ричард рассмеялся.