— Что я должна делать? — только и оставалось мне спросить.
— Отвлечь их. У вас есть часы? Нет? Очень плохо. Медленно досчитайте до пятисот, а затем шумните так, чтобы они услышали и отвлеклись. Только за их спинами проскользну к лодке и схвачу «Стен». Договорились?
Лицом к лицу, почти нос к носу, мы отрепетировали счет, чтобы выработать один ритм. Наверное, мы походили на школьников, заучивающих числа. Наконец результат удовлетворил Керка. Он повернулся, чтобы уйти, но я поймала его руку и неожиданно поцеловала в щеку.
— Счастливо, Уин.
Глядя на меня, Керк стоял так близко, что я ощущала его дыхание у себя на лице. И снова, несмотря на опасность, грозящую нам, между нами возникло непреодолимое электрическое поле. Я как будто заново переживала тот момент в его гостиной две ночи тому назад, когда мы стояли так же близко друг к другу, но на этот раз враждебность уступила и верх взяло чувство.
— Спасибо, — пробормотал он и смолк, как бы пытаясь произнесли мое имя, как это сделала я. Но это оказалось выше его сил, и он лишь повторил:
— Спасибо. — Затем, размахивая ножом, как дирижерской палочкой, начал считать:
— Один, два, три…
Я подхватила счет, и Керк исчез в темноте.
Одна среди таинственных ночных джунглей, с врагами, находившимися совсем рядом, я была на удивление спокойна. Нет, я не героиня, если не считать моих киноролей. Но разве можно, стоя плечом к плечу с героем, не подняться над собой, хотя бы немного? А то, что Луэлин Керк — герой, было для меня несомненным фактом, хотя он, конечно, себя таковым не считал.
Погруженная в мысли о Керке и моих отношениях с ним, я чуть не забыла о выполнении его инструкций. Со счетом все ладилось, но о дереве вспомнила, только почти дойдя до четырехсот. Неподалеку росло весьма подходящее для нашего плана: на нем можно было удобно устроиться футах в десяти от земли. В детстве я много лазила по деревьям на ферме, затем, совсем недавно, делала это на съемках, но тут вдруг обнаружила, что потеряла сноровку. И начала уже отчаиваться, когда мне все же удалось ухватиться за ветку, достаточно толстую, чтобы выдержать мой вес.
Забравшись наверх, я могла видеть реку, лодку, вытащенную на прибрежную полосу, костер, вокруг которого на корточках сидели партизаны, и что любопытно — они читали. Все без исключения были погружены в чтение газеты, отпечатанной на одном листе. Ни дать ни взять, салон клуба для джентльменов. Их оружие, в основном карабины, было аккуратно составлено в пирамиду.
Никто не заметил меня, никто даже не посмотрел в мою сторону, но мне почудилось, что немигающий глаз, нарисованный на носу каноэ, смотрит на меня умоляюще. Мысленно я убеждала себя, что спасение близко. Но сердце билось неровно и гулко. Мне казалось, что бандиты обязательно услышат его стук.
Но они спокойно продолжали читать у огня. Откладывать начало операции больше было нельзя. Я открыла рот, и малайские джунгли, вероятно, впервые за их долгое существование пронизал истошный визг свиньи.
Эффект был потрясающим. Бандиты повскакивали с мест и повернулись в мою сторону. Один из них схватил карабин и начал беспорядочно палить в темноту. Тут я поняла, почему Керк посоветовал мне забраться на дерево, и благословила свое послушание. Губительный огонь прошел подо мной, скашивая лишь стебли бамбука.
В то же мгновение Керк со скоростью спринтера рванулся за спинами бандитов к лодке. Оглушенные собственными выстрелами, они ничего не услышали. Керк добежал до лодки — и вот «стен» уже в его руках.
То, что произошло дальше, трудно назвать боем. Захваченные врасплох, партизаны были скошены очередями «стена», как пшеница комбайном. Бандит с карабином был убит первым, у остальных шанса добраться до своего оружия так и не появилось. Только главарь бандитов, огромный китаец с фигурой борца, падать не хотел. Раны, казалось, только разъярили его. Безоружный, величественный в своей ярости, он пошел по покатому берегу прямо на Керка. По пути он схватил с земли и поднял над головой большущий камень, чтобы сокрушить своего врага. Умирающий Циклоп, он был полон решимости…
Но в лице Керка его неистовство нашло достойного противника. Керк стоял, как вросший в землю. Циклоп подошел к нему почти вплотную, но тут очередь, выпущенная в упор, почти перерезала гиганта надвое. Он замертво рухнул у ног Керка. Но даже умирая, он сумел одержать маленькую победу. Брошенный им камень угодил в лодку, тонкая обшивка носовой части проломилась, как яичная скорлупа, навсегда закрыв нарисованный глаз.
Быстро, насколько могла, я спустилась с дерева и побежала к Керку. Он угрюмо рассматривал поврежденную лодку.
— Похоже, вам удастся исполнить свое желание — мы пойдем пешком.
— Мне не привыкать, — сказала я и нервно рассмеялась. — Вы были великолепны! Я так испугалась, когда он пошел на вас, Керк тоже засмеялся. Без усов он был похож на мальчишку.
— Если честно, я тоже испугался. Но скажите, что за звук вы издали? На мгновение мне показалось, что наступил конец света. — Он кивнул в сторону поверженных врагов. — Наверное, на них это подействовало так же.
Я объяснила, из каких недр памяти извлекла визг рассерженной свиньи. Он покачал головой:
— Изумительный звук. Но, боюсь, он мог привлечь еще чье-то внимание, особенно в сочетании с выстрелами. Так что, пожалуй, нам пора убираться отсюда. Но сначала… — И Керк принялся собирать оружие.
Я было хотела воспротивиться тому, чтобы нести его с собой. Но он и не собирался делать это, а побросал карабины далеко в реку. Я тем временем подобрала одну из газет. Лучше смотреть на газету, чем на безжизненные тела. Впрочем, прочесть ее я не смогла: газетный лист покрывали китайские иероглифы. Когда Керк закончил свое дело, я спросила его, о чем пишется в газете.
— Это газета партизанских джунглей, — объяснил он. — Боюсь, она покажется вам скучной. Я видел такие. Чаще всего они содержат темы для групповых обсуждений. — Он посмотрел в газету. — Этот номер, кажется, рассматривает марксистскую позицию в отношении любви.
— И что же тут скучного?
— Послушайте несколько вопросов: «Каков правильный взгляд на любовь?», «Какова причина любви?», «Каково ваше отношение к любви?»…
Каков правильный взгляд… причина… отношение? Лично я не могла ответить на эти вопросы. Пока не могла. А может быть, не смогу никогда…
И я пошла за Керком в джунгли.
Глава 20
Малайцы никогда не передвигаются по джунглям пешком, если этого можно избежать. Они используют реки, которых в Малайе множество. С потерей каноэ водный путь был для нас закрыт, но поначалу я и понятия не имела, какая нас постигла катастрофа. В детстве мне пришлось немало походить пешком, и, когда Керк сказал, что до Гурроч-Вейл меньше десяти миль, я мысленно щелкнула пальцами: вернемся как раз к завтраку. Как бы не так…
За час мы не продвинулись и на полмили. Каждый шаг вперед буквально прорубался сквозь обильную растительность, которая, казалось, была полна решимости не пускать нас. Керк ритмично орудовал своим тяжелым ножом, наклонившись вперед, как воин, вступивший в бой с неприятелем. Его противник, однако, не проявлял желания сдаться. Я следовала сзади, неся «стен», который в этой битве был совершенно бесполезен.
Для неопытного человека джунгли, особенно ночью, ужасное место. Листва над головой была настолько густой, что лунный свет едва проникал вниз, да и то отдельными пятнами. Несмотря на то что видимость практически отсутствовала, джунгли жили своей жизнью. Об этом говорили далекие и близкие звуки, характерные для скотного двора. И хотя кроме двух-трех летучих мышей нам ничего пока не попалось на глаза, я не могла не вспомнить об историях, слышанных мною в безопасной обстановке Куала-Лумпура, — о пауках-кровопийцах, осах величиной с голубя и кобрах длиной в восемнадцать футов. Не говоря уж о таких обычных опасностях, как нападение обезьян, медведей и тигров.