– Мы с Милберном обменялись мнениями, под какой личиной может скрываться Рассел. Милберн считает, что он не может предстать обычным слугой – как-никак этот мужчина рыцарь.
Элизабет страшно хотелось повернуть в сторону кухни, чтобы подать сигнал Джону и Филиппу, что им необходимо бежать.
– Есть только один рыцарь, который не является членом этого дома, – продолжал Баннастер.
Изображать и дальше непонимание было бессмысленно.
– Вы имеете в виду сэра Джона Грейвсенда?
Баннастер внимательно посмотрел на нее и кивнул.
– Но, милорд… Я работаю с ним каждый день. Никогда он не пытался предстать кем-то, кроме бейлифа. Да, когда-то он был рыцарем, но он не мог позволить себе оставаться им.
– Он просто выжидал момент, чтобы с твоей помощью добраться до Элизабет.
Именно это Джон и делал вначале, когда только появился в Олдерли, подумала Элизабет, чувствуя, что она готова истерически расхохотаться.
– Этого не может быть, – твердо заявила она.
– Мы раскрыли его до того, как у него появился шанс. Так что почему бы тебе не сказать, где он находится? Я понимаю, ты провела несколько последних ночей в его компании. – Баннастер прикрыл веки, словно поддразнивая ее.
– Милорд, я не…
– Мы нашли его, милорд! – закричал какой-то мужчина.
Глава 21
Элизабет резко повернулась в кресле и увидела, что два солдата тащат Джона и Филиппа к Баннастеру. Прежде чем она дала волю своему ужасу, Джон швырнул одного солдат на пол и выхватил у него шпагу. Другой солдат оттащил Филиппа в сторону и вынудил его опуститься на колени.
Послышались крики и визг, все попятились в разные стороны от вооруженных людей. Взмахнув шпагой, Джон разрезал повязку, и наложенная на его ногу шина упала на пол.
Баннастер вскочил на ноги. Не выражая недовольства тем, что Джон оказался на свободе, он с торжествующей улыбкой выхватил из ножен свою шпагу.
– Назад! – зычно скомандовал он своим солдатам.
Элизабет лишь сейчас заметила, сколько их оказалось в большом зале в этот утренний час.
– Рассел! – выкрикнул Баннастер, выходя на середину большого зала. – Рад, что мы с тобой наконец встретились!
Все вокруг затаили дыхание, и несколько человек широко раскрытыми глазами уставились на Элизабет, невольно выдавая то, что они знают, кто она. К счастью, взгляды Баннастера и Милберна были устремлены на Джона.
Джон медленно пританцовывал с поднятой шпагой, не спуская глаз с Баннастера и одновременно поглядывая вокруг себя.
– Никто не может бросить вызов тебе, кроме меня, – сказал Баннастер. – Это справедливо, поскольку мы сражаемся из-за женщины.
– Мы сражаемся не из-за женщины! – выкрикнул Джон. – Мы сражаемся потому, что ты не по-рыцарски обошелся с моей нареченной.
Баннастер немного сократил расстояние между ними.
– Я лишь исправляю несправедливость. Ты на многие месяцы оставил леди Элизабет в одиночестве.
– Я прибыл сразу же, как только узнал о необходимости моего присутствия, – возразил Джон, делая ложный выпад шпагой.
Баннастер ловко отскочил в сторону.
– Ну да, а что ты, интересно, почувствовал, когда узнал, что являешься третьим по порядку?
Джон улыбнулся:
– Я самый младший сын. Для меня естественно быть третьим.
– Ты же знаешь, что проиграешь, – заявил Баннастер и попытался нанести внезапный удар шпагой Джону по ногам. – Почему бы тебе не взять горничную, которая, судя по всему, тебе нравится?
– Я просто использовал ее для достижения своей цели.
Элизабет возмущенно ахнула. Адалия подошла к ней и, успокаивая, обняла за талию.
Наконец мужчины скрестили шпаги, и удар был такой силы, что раскатился громким эхом по всему залу. Они разошлись невредимыми.
На фоне криков и подбадривающих восклицаний Адалия шепотом спросила:
– Вы знали, кто он?
Элизабет еле заметно кивнула головой.
– А он, знал, кто вы?
Последовал еще один короткий кивок.
– Вот это мужчина! – одобрительно прошептала Адалия.
Элизабет удивленно взглянула на кухарку. Но тут снова послышался скрежет шпаг, и она сосредоточила все внимание на поединке, с благоговением наблюдая за мастерством, которое демонстрировал Джон. Он передвигался с такой скоростью, что за ним трудно было уследить, наносил удары и парировал удары противника уже на дальних подступах. Прежнее ликование Баннастера постепенно уступило место серьезности и сосредоточенности.
Сцепив руки, Элизабет посмотрела на Филиппа, который все еще стоял на коленях, с двух сторон удерживаемый солдатами. Все трое, похоже, были поглощены созерцанием боя.
Джон отступил назад. Баннастер дышал тяжело, Джону все давалось без особой натуги. Он лишь посмеивался, когда Баннастер пытался скрыть раздражение и гнев.
– Ты находишься в Олдерли уже несколько дней, – проговорил Баннастер. – Но до сих пор еще не удосужился встретиться с леди Элизабет.
– Мне не надо видеться с ней, чтобы знать, что она нуждается в моей помощи. – Джон парировал удар Баннастера с такой легкостью, словно это был тычок ребенка. – Разве ты не можешь найти женщину, которую не нужно заключать в тюрьму?
– Она не в тюрьме, это просто забота о ее безопасности.
Джон саркастически засмеялся:
– Вряд ли она так думает.
Элизабет снова посмотрела в сторону Филиппа – и не обнаружила его на прежнем месте; два солдата, которые недавно удерживали Филиппа, валялись на земле и стонали. Похоже, никто этого эпизода не заметил, поэтому Элизабет снова сосредоточила внимание на поединке.
Однако… чем все это закончится? Джон не мог так запросто убить Баннастера – ведь тот был виконтом, кузеном короля, который вполне легально обратился к королю по важному делу. Они не могли биться до смертельного исхода, как это бывало на заре цивилизации несколько сотен лет назад.
Если Баннастер засадит Джона в темницу, то там поставят охрану, и Лиге непросто будет оказать ему помощь.
Но факт оставался фактом – Джон был явно сильнее и искуснее в фехтовании. Элизабет поймала себя на мысли, что ей хотелось бы увидеть, как он побеждал на турнирах в Европе.
Возможно, Олдерли когда-нибудь организует такой турнир, и тогда Джон…
Господи, о чем она думает? Джон может погибнуть прямо сейчас или же, женившись, может отправиться на поиски приключений, как и раньше. Элизабет даже попыталась убедить себя, что это именно то, чего она всегда хотела.
Однако она вдруг поняла, что не может представить себе жизни в разлуке с Джоном.
Но захочет ли он остаться с ней? Однажды они уже провели ночь вместе, возможно, Джон уже устал от нее. Сама-то она не представляла себе, что способна устать от его поцелуев и ласк, но Джон был светским человеком, у него были возлюбленные и до нее.
Нет, она не должна отвлекаться. Ведь двое мужчин сражались за возможность обладать ею. И каждый хотел победить. Элизабет знала, что для Баннастера она была просто новой игрушкой, но чем она была для Джона?
Из толпы зрителей послышался крик, и все попятились назад, когда Бдннастер стал преследовать Джона. Джон вскочил на стол и пробежал по нему, спрыгнув на пол недалеко от дверей. Внезапно Элизабет увидела там Филиппа, который, похоже, был удивлен тем, что оказался среди солдат. Он бросился в центр большого зала, и солдаты тоже последовали за ним; тогда Филипп повернулся и побежал в дальний конец зала, в сторону коридора.
Благодаря его маневру вход в большой зал оказался свободным. Джон неожиданным рывком проскочил мимо стола, который отделял его от Баннастера, повернулся и выскочил из замка.
Он поиздевался над Баннастером, продемонстрировав свое искусство, и в то же время ни один из них не получил даже царапины.
– Схватить его! – закричал Баннастер и побежал к дверям.
Однако почти все его солдаты преследовали Филиппа, который завел их в лабиринт коридоров, а остальные были сбиты с толку неожиданным отступлением Джона. К тому времени, когда солдаты бросились исполнять приказ своего господина, Джон, в чем Элизабет нисколько не сомневалась, уже успел скрыться. Она подошла к двери и, опершись о притолоку, стала наблюдать за суетой во внутреннем дворе, где солдаты пытались проскочить мимо повозок, лошадей, собак и кудахтавших кур.