К концу четвертого поединка непобежденной оставалась всего дюжина людей, в основном рыцари. Многие из противников Джона раздраженно требовали, чтобы он назвал себя, но Джон разговаривал только с помощью шпаги. Все уже основательно устали, солнце раскалило их латы. Проигравшие становились зрителями и, сняв шлемы, наблюдали за турниром.
Когда наконец осталось всего двое, одним из: которых был Джон, он всей кожей ощущал любопытство людей, пытавшихся узнать, кто скрывается под шлемом. Хотя Джон и чувствовал себя уставшим, он готов был к поединку, тем более с противником, который лишь делал вид, что способен, высоко поднять руку, державшую шпагу. Однако Джон видел, что шпага дрожала в его руке. Времени для осторожных маневров уже не оставалось. Джон сделал выпад вперед, вынудив противника перепрыгнуть через шпагу и покачнуться. Однако рыцарь успел поднять свою шпагу и парировать следующий жесткий удар. Джон почувствовал, как удар отдался в его плече. Дыхание сделалось прерывистым и тяжелым, жар внутри шлема стал еще невыносимей, и пот покатился по лицу, разъедая глаза. Однако Джон не мог поднять забрало, чтобы его вытереть. Как бы издалека он слышал подбадривающие крики. И он стал колотить по щиту противника до тех пор, пока тот не треснул.
Рыцарь застонал и попытался отпрыгнуть, но Джон не позволил ему отступить. И лишь когда он упал и более не мог поднять шпагу, Огден и Паркер признали турнир законченным и объявили победителем Джона.
Противник Джона, покачиваясь, встал и стащил с себя шлем.
– Я капитан охраны. Кто меня победил?
Джон убрал шпагу в ножны и снял шлем. Ободряющие крики смолкли и сменились настороженным молчанием.
– Я вас не знаю. Я сэр Джаспер. А кто вы?
Джон сунул руку под рубашку и достал висевшую у него на шее цепочку. Он медленно повернул кольцо, давая возможность изумруду засиять в лучах солнца.
– Я Джон, барон Рассел, и по контракту моего отца с вашим господином я обручен с леди Элизабет.
Глаза у капитана широко открылись.
– Милорд, почему вы участвовали в этом турнире?
– Я знаю, что у солдат Олдерли были сомнения в моих способностях и моих правах. – Джон медленно повернулся, встретившись со взглядами окруживших его солдат. – Я хотел, чтобы вы поняли, что я способен вместе с вами встать на защиту Олдерли и защитить вашу госпожу. Мы не можем позволить Баннастеру, который изгнал вас из вашего дома, взять верх. Готовы ли вы подняться по моему зову?
На лицах и простых солдат и рыцарей появилось выражение решимости, граничившей с экзальтацией. Сэр Джаспер кивнул Джону:
– Мы с радостью окажем вам поддержку, милорд. Мы готовы выступить с вами сейчас, если вы в нас нуждаетесь.
Джон улыбнулся при виде уставших людей, которые, схватившись за шпаги, преданно смотрели на него.
– Сейчас не время, сэр Джаспер, но я выражаю вам свою искреннюю благодарность.
Джон услышал негромкий гул голосов за спиной и заметил настороженность в глазах стоящих перед ним солдат. Он обернулся и увидел четырех незнакомцев, появившихся из лесу.
К нему подошел внимательно вглядывающийся в людей Филипп.
– К нам гости?
Джон узнал незнакомца, с которым он некогда разговаривал у костра… Трое других были одеты иначе, чем он, однако они весьма профессионально шагали в ногу, что свидетельствовало о том, что их тренировал один и тот же мастер.
Сэр Джаспер спросил:
– Лорд Рассел, не следует ли разоружить этих людей?
Джон покачал головой:
– Я узнаю одного из них. Подождите, пока я не отдам приказ.
Джон и Филипп направились через луг навстречу четверым незнакомцам. Мужчина, с которым они виделись перед прибытием в Олдерли, вежливо поклонился Джону. На его лице лежала печать мудрости и жизненного опыта, почему и было так трудно определить его возраст. В глазах остальных читался интерес, но было нетрудно определить, кто среди них главный.
– Лорд Рассел, это хорошо, что мы встретились, – сказал незнакомец.
Джон кивнул:
– По-моему, мы с вами совсем недавно были очень близко друг от друга.
Филипп улыбнулся:
– Вам доставляет удовольствие появляться неожиданно. Вы должны рассказать, как вам удалось проникнуть в замок, освободить нас из темницы и убрать этого докучливого солдата – и все в течение одной ночи.
Мужчина лишь улыбнулся и пожал плечами.
– Вы же действительно освободили нас из темницы, – сказал Филипп.
– Поскольку вы заслуживали освобождения, я рад, что это произошло, – ответил незнакомец.
– Это нельзя назвать развернутым ответом, – заметил Джон. – Но поскольку я «заслуживал» освобождения, значит ли это, что я заработал ваше одобрение?
– Вы были источником силы для леди Элизабет Хаттон. И пока вам удалось помогать ей без причинения вреда ее людям. – Он посмотрел на солдат Олдерли за спиной Джона. – Меня интересует ваш следующий шаг.
– В таком случае не поможете ли вы обучить солдат леди Элизабет? Филипп слышал о вашем удивительном умении проникать куда-либо тайком. Солдатам Олдерли, возможно, понадобится проникнуть в замок, причинив как можно меньше разрушений и смертей.
Незнакомец бросил взгляд на трех своих людей. Хотя никто из них не произнес ни слова, создалось впечатление, что они могут читать мысли по выражению лиц.
– Хорошо, – сказал наконец незнакомец. – Наша помощь будет инструментом, которым вы можете пользоваться. Но вы сами должны выбрать разумный план. Вы можете использовать моих людей в течение недели, не больше.
– Этого будет достаточно, – сказал Джон. – Я думаю, дело вызреет даже раньше. Я искренне вам благодарен. Позвольте мне представить вас сэру Джасперу, капитану охраны. Вы будете работать с ним, поскольку мне нужно срочно отлучиться по делам.
День тянулся страшно медленно, хотя Элизабет пыталась убедить себя, что все образуется. Она избегала появляться в большом зале, поскольку Баннастер выглядел чрезвычайно довольным собой, словно уже знал решение короля и оно его устраивало.
Избегала она и своих людей, которые поглядывали на нее с жалостью. Возможно, их разочаровало, что ее нареченный оказался неспособным одолеть Баннастера.
Элизабет поймала себя на том, что надеется получить тайное послание от Джона, но послания все не было.
Вечером она одна пришла в его комнату. Все вещи Джона были вынесены отсюда солдатами, которые производили обыск по приказу Баннастера. Элизабет испытывала некоторое утешение от сознания того, что лежит на его кровати, ощущая его запах, исходящий от подушек.
Элизабет заснула, представляя, что находится вместе с Джоном, а когда проснулась, то увидела, что он наклонился над ней и зажимает ей ладонью рот.
Элизабет испытала испуг, но, когда он убрал ладонь, обвила руками шею Джона и крепко сжала его в объятиях.
Он был теплый, живой и невредимый, и от него пахло… соломой.
Элизабет оторвала голову от плеча Джона и заглянула ему в лицо.
– Джон, как тебе удалось пробраться в замок? – шепотом спросила она. – А если бы тебя кто-нибудь увидел? Если бы…
– Меня никто не видел, – успокоил ее Джон. Он провел ладонью по лицу Элизабет, затем по ее волосам.
– Ты вернулся, – пробормотала она, не в силах оторвать взгляд от его лица.
Элизабет погладила шрам на его щеке. Ее переполняли эмоции. Джон рисковал всем ради нее, и она была готова рисковать всем ради него. Она прижалась губами к его шраму и почувствовала, как Джон напрягся. Ее рот благоговейно прикасался к ранам, которые он получил в суровый период своей жизни, когда считал себя нежеланным в семье и был совершенно одиноким.
Она не хотела, чтобы он и впредь был одиноким.
Дыхание Джона сделалось прерывистым, когда она легонько поцеловала покрытую щетиной скулу.
– Элизабет…
Она заставила его замолчать поцелуем. Губы Джона, до сего момента твердые и непослушные, внезапно сложились удобно для поцелуя. Элизабет обхватила его лицо руками и стала еще и еще целовать его, стараясь запомнить ощущения от этих прикосновений.