Вкус ее груди, легкие вскрики, которые исторгала из нее страсть, наслаждение от соприкосновения их тел – все это способствовало приближению разрядки, хотя Джон и пытался ее отсрочить.
Наконец, когда Элизабет снова достигла своего пика, судорожно прижавшись к нему бедрами, он содрогнулся и отдался сладострастным ощущениям собственного оргазма.
Они медленно приходили в себя. Кожа обоих была влажной от пота. Одна нога Элизабет лежала на его бедре, ее пятка касалась его ягодиц, напоминая об удовольствиях любовной игры. Джон все еще продолжал опираться на локти. Он смотрел на лицо Элизабет, понимая, что не сможет долго оставаться в таком неудобном положении.
Однако он не хотел расставаться с уютом и теплом ее тела.
Элизабет, тяжело дыша, улыбнулась ему и провела пальцем по его шраму. Повернув голову, он поймал губами ее палец.
Элизабет закрыла глаза и вздохнула.
– Как легко забыть, что за пределами этой комнаты существует совершенно другой мир, – пробормотала она.
– Когда мы поженимся, у нас будет много дней, когда я не позволю тебе даже вспоминать об этом.
Она засмеялась, и ее груди запрыгали, приятно прикасаясь к его груди.
Джон предпринял попытку оторваться от Элизабет, но она руками и ногами удерживала его.
– Не уходи, – прошептала она.
– Я не уйду. Только позволь мне расположиться поудобнее.
Джон оторвался от ее тела так, словно никогда не делал ничего более трудного, затем обнял ее, передвинул на середину кровати и лег рядом. Он снова прижал Элизабет к себе, испытывая благодарность за то, что чувствует ее теплую тяжесть. Ее волосы рассыпались по его груди; Джон приподнял голову, чтобы поцеловать ее в губы, которые сейчас были красными и опухшими.
И сделал это он. А она все с готовностью принимала.
– Скажи, а как ты сумел пробраться сюда? – спросила Элизабет. – Тебе опять помогла эта таинственная Лига?
Джон улыбнулся:
– Да, Лига оказывает нам помощь, но мое возвращение в Олдерли – это моих рук дело. Но еще мне помогли несколько человек, в том числе твоя целительница Рейчел.
– Рейчел?
– Когда мы с Филиппом покинули замок, то встретились с Огденом и Паркером. Они проводили нас к месту дислокации твоего войска, где своим умением фехтовать я произвел впечатление на твоего капитана охраны.
– Сэра Джаспера? – воскликнула Элизабет. – Значит, там все живы и здоровы?
– Да, и готовы служить тебе. Они упорно тренируются под руководством представителей Лиги.
Элизабет встревожилась:
– Тренируются для чего?
– Тренируются на тот случай, если они тебе понадобятся. Никакого нападения не планируется, но мы должны быть ко всему готовы, дорогая. – И это было правдой на данный момент. – Баннастер не такой глупец, чтобы думать, будто он напугал меня и тем самым от меня избавился. Он знает, что я постараюсь вернуться.
Элизабет поцеловала Джона в грудь и угнездилась у него на плече.
– Сегодня было так много солдат в охране. Они обыскивали всех, кто входил.
– Филипп предложил мне переодеться беременной женщиной.
Элизабет уставилась на него и закусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Но я знал, что это не подойдет, – сказал Джон. – Даже беременность не сможет скрыть мой рост и размеры. Поэтому мы решили, что я заберусь в одну из повозок с грузом, которые регулярно принимают в Олдерли.
– Но солдаты обыскивали все повозки, которые проезжали через ворота! Я находилась во внутреннем дворе и наблюдала, боясь…
Элизабет замолчала, чувствуя, как заколотилось ее сердце, и понимая, что она переживала за Джона.
– Боясь увидеть, что они схватят тебя, – шепотом продолжила она. – Я даже стала молиться, чтобы ты отказался от мысли помочь мне, ведь лучше было бы, чтобы ты помог себе, а не возвращался сюда.
Элизабет отвернулась, и Джон увидел ее профиль и понял, что она переживает до сих пор. Это его тронуло. Они пока не могли пожениться, но Джон чувствовал, что в глубине души Элизабет все еще боится полной зависимости от него после замужества.
– Но разве я могу отдать тебя Баннастеру? – фыркнул Джон, стараясь поднять ей настроение. – Так вот, я спрятался в повозке с соломой для конюшни.
– И никто не обыскивал повозку?
– Конечно, обыскивали, но именно тут мы и воспользовались помощью Рейчел. Она обратилась к деревенскому кузнецу, который положил доски на меня, чтобы создать фальшивое дно в повозке.
Восхищение, которое он прочитал в глазах Элизабет, согрело Джона. Он хотел бы делать ее счастливой до конца жизни. Эта мысль его внезапно удивила. Неужели он будет рад остаться здесь, в Олдерли, в одном и том же доме, встречая ежедневно одни и те же лица?
– Фальшивое дно? – переспросила Элизабет, вращая его кольцо вокруг пальца.
Ее бедро приподнялось и легло поверх его бедра.
– Дорогая, чем больше ты будешь двигаться, тем труднее мне будет помнить, что я собираюсь сказать.
Элизабет с виноватым видом отодвинулась от Джона:
– Прости меня.
Он снова привлек ее к себе.
– Так на чем я остановился? Ну да, на фальшивом дне. Под ним очень тесно, и было трудно дышать. Я лег на спину, доска почти касалась моей груди. Дорога до замка показалась мне самой длинной в моей жизни, я не говорю уже – самой тряской. Спина у меня вся в синяках.
Элизабет приподнялась и толкнула его:
– Перевернись и покажи мне, какие муки ты принял в надежде заполучить замок и меня.
Джон вскинул бровь.
– У меня уже есть замок. И только ради тебя я подвергаюсь подобным унижениям.
Элизабет внимательно смотрела на него. Неужели у нее в самом деле есть сомнения относительно его мотивов? Снова толкнув Джона, Элизабет заставила его повернуться на живот, и он положил голову на скрещенные руки. Элизабет сдернула покрывало, обнажив спину Джона. Он почувствовал, как она легонько прикоснулась к его лопаткам. По его телу пробежала дрожь.
– Да, действительно синяки, – пробормотала Элизабет. Она легонько поцеловала его в эти места. Затем ее пальцы скользнули вниз и остановились на ягодицах.
– Здесь тоже синяки. У тебя маловато плоти, чтобы она могла служить подушкой.
Элизабет запечатлела поцелуй на его ягодицах. Джон ощутил ее дыхание, и от этого из его головы напрочь вылетели все мысли.
– Продолжай свой рассказ, – потребовала Элизабет.
Джон чувствовал, как ее рассыпавшиеся волосы щекочут его бедра. Он не мог вспомнить даже то, о чем они разговаривали.
– Повозка была неудобной? – подсказала она и слегка шлепнула его по ягодицам.
Джон потряс головой, чтобы привести в порядок мысли.
– Ну да. Повозку стали осматривать у крепостных ворот. Один арендатор провез меня, рискуя собственной жизнью.
Элизабет перестала прикасаться к его спине.
– Еще один человек, который рисковал ради меня.
Джон повернул голову и увидел печаль на ее лице.
– Не надо, Элизабет. Ты думаешь, они хотят, чтобы ими правил Баннастер? Они предпочитают хозяина, которого знают.
– Но они не знают тебя, – возразила Элизабет.
Джон почувствовал горечь в ее голосе. Он повернулся бы, чтобы лучше разглядеть ее лицо, но, увидев его эрекцию, она, пожалуй, решит, что у него на уме лишь одно.
– Элизабет, ты распоряжалась их жизням и в течение нескольких последних месяцев. Люди доверяют тебе и хотят помочь.
Элизабет улыбнулась Джону, но эта улыбка была невеселой.
– Иди ко мне, – сказал он, подтягивая ее к себе. Они лежали рядом, и Джон следил за тем, чтобы они не соприкоснулись бедрами. – Я здесь. Арендатор цел и невредим. Солдаты осмотрели повозку, и я слышат, что они пытались проткнуть солому, как будто знали, что я там нахожусь.
– И ведь ты был там! – ужаснувшись, выдохнула Элизабет, заглядывая в его глаза.
Джон пожал плечами и поправил подушку под их головами, чтобы им было удобнее смотреть друг другу в глаза.