– Что с тобой? – испуганно пролепетала я. Любимый лишь рассеянно пожал плечами:
– Ничего особенного, срастаюсь с междумирьем, – и криво ухмыльнулся, когда мне захотелось умереть. – Выше нос! Всё не так страшно! – Потом его взгляд скользнул мне за спину: – Ты одна?
– Я опоздала, – убитым голосом ответила я, и чуть было не разревелась. – Проход закрылся. Он словно выжжен чудовищной силы огнём, даже края оплавились. – Всё-таки не сдержавшись, я шмыгнула носом. Но мой Любимый, снова усмехнувшись, сделал ко мне всего один шаг и почему-то остановился:
– Открою тебе одну тайну, – мягко заговорил он, а потом медленно пошёл куда-то, заставляя меня невольно следовать за собой. И «деревья» расступались перед нами. – Это место – оно особенное. Здесь все получают по заслугам. Думаю, именно его имели в виду люди твоего мира, когда говорили о чистилище. Так вот, возможно, проход вовсе не выжжен. Он просто схлопнулся за ненадобностью. Ведь если нет тропы, то нет и цели.
– Ты в этом точно уверен?
– Нет. Только процентов на восемьдесят. Но это лучше, чем твёрдая уверенность в том, что целый мир сгорел в какой-нибудь глобальной катастрофе, навсегда запечатав свои врата, теперь ведущие в никуда.
– А как же их открыть опять, эти врата? Ну, если вдруг ты прав, и они просто схлопнулись.
– Боюсь, что никак, по крайней мере, некоторое время.
– Сколько?
– Может год, а может и целое столетие.
– Откуда ты всё это знаешь? – удивилась я, и он развёл руками:
– Я теперь много чего знаю, потому что уже являюсь частью этого места.
– И что же это значит? – Недолгая пауза вновь прервалась моим вопросом.
– Ты так сильно желала спасти отца, что даже готова была рискнуть жизнью ради этого. И возможно, твоё желание было услышано – спася от гибели одно из своих детищ, междумирье сохранило жизнь и твоему отцу. Только вот выпускать его за пределы скорлупы его мира оно не станет – можешь даже не надеяться.
– Почему?
– Потому что это нарушит один из главных законов вселенной: смешение миров невозможно.
– А как же моя мама?
– Твоя мама, как представитель – уж прости – более развитой цивилизации, расценивалась скорее как наблюдатель, и с её уходом на земле не осталось никаких следов чужого пребывания.
– Но ведь она не собиралась уходить!
– Если бы она этого не сделала, твой мир точно бы уже ничто не уберегло от беды. И дело тут было вовсе не в проклятии её отца.
– А я? Меня же пропустили в твой мир?
Мой Любимый улыбнулся:
– Ты не совсем человек, не до конца землянин, не забывай об этом. В своём роде ты – отпечаток своей матери. Твоё пребывание в любом из двух миров ничего не решало.
Помолчав немного, я потёрла висок и устало спросила:
– И что теперь? Что со мной будет дальше?
– Я отведу тебя домой.
– Домой?! – воскликнула я, но радость моя мгновенно угасла. Под какое бы солнце я ни попала, одного из близких мне людей всё равно рядом не будет. Или мамы, или папы.
– Я отведу тебя на Фье́рию.
– Куда? – у меня голова пошла кругом.
– Так назывался мой дом. Мир, который ты наивно окрестила Миром Заката.
– А почему «назывался»? – спохватилась я.
– Потому что теперь мой дом здесь. – Он сжалился над моим очумевшим от непонимания сознанием и пояснил: – Я не смогу пойти с тобой. Также как и ты, я тоже принёс определённую жертву, когда добровольно остался здесь, в междумирье. И в ответ на подаренное ему живое сердце, оно отпустит тебя.
– Нет! – Я вцепилась в его руку, боясь, что он вдруг сейчас исчезнет. Но он остановился, осторожно высвободился и легонько сжал мои ладони.
– Это честный обмен, поверь мне. – Мой Любимый нежно поцеловал мои руки и заглянул мне в глаза: – Мне всегда безумно нравилось целовать тебя. Ты пахнешь солнцем. – Он низко-низко наклонился к моему лицу и прошептал: – Не забывай меня.
А потом с силой толкнул меня в грудь. И я, нелепо взмахнув руками, начала падать на спину. В какой-то миг мне показалось, что я упала в прозрачную воду морского залива, только почему-то при этом могла дышать. Воздух вокруг задрожал. Мой Любимый, с нежностью смотревший на меня, пусть даже чёрными как ночь глазами, подёрнулся рябью и пропал.
Я приземлилась на пятую точку и оказалась на траве на вершине одного из крутобоких холмов. Вокруг меня тихо звенела ночь. Она переливалась сотней серебряных колокольчиков, и только прислушавшись, я поняла, что это где-то совсем рядом бежит ручей. Опустив глаза, я осторожно погладила шелковистую траву цвета морской волны. А потом увидела, что в небе, совсем невысоко над горизонтом, застыл кусочек земного моря, пронизанный на мелководье яркими лучами солнца.