Но мальчишка наотрез отказывается забирать его.
— Нет, Ада. Оно твое.
— Ты с ума сошел?! Оно же целое состояние стоит! К тому же оно мне большое! Смотри!
Кольцо действительно болтается на моем пальце.
— Это потому, что ты сама еще маленькая, — с улыбкой объясняет Эван, зачем-то снимая с шеи цепочку с крестом. Крестик прячет в карман, а затем, забрав у меня кольцо, нанизывает его на цепочку, словно кулон.
— Вот так будет лучше. Наденешь его на палец, когда вырастешь, а пока…
И Эван собственноручно вешает мне цепочку с кольцом на шею.
— Эван! Не сходи с ума! Я не могу это принять! Они слишком дорогие! Кто я такая, чтобы…
— Ты моя жена. По крайней мере перед Богом и людьми, — тихо обрывает меня на полуслове альтаирец. — Ада, это кольцо моей матери. Она просила отдать его той, кто станет моей супругой. Что я и сделал.
— Но я же не настоящая… — предпринимаю еще одну попытку образумить Эвана, но все тщетно.
— Об этом знаем только мы с тобой, — шепчет мальчишка и отступает к окну. — Ада, только, пожалуйста, помни обо мне.
— Обещаю, — шепчу я, с ужасом понимая, что на глаза вот-вот навернутся слезы. Не хочу, чтобы Эван видел их. Не хочу, чтобы он думал, что я на самом деле слабая. Поэтому я просто молча разворачиваюсь и убегаю. Навсегда.
Метель разыгралась не на шутку, но мы с Анигаем, стараясь не обращать на нее внимания, настырно пробираемся к горе Обреченных, порой проваливаясь почти по пояс в снег. Брат то и дело нервно поглядывает на горизонт. Звезда Сатаба уже почти села. Малиновый закат на глазах превращается в сиреневый, затем в темно-фиолетовый.
Только бы успеть!
Корю себя за то, что не додумалась выйти раньше. И приспичило же попросить альтаирца в последний раз сыграть для меня на скрипке! Но кто мог предположить, что обычный снегопад превратится чуть ли не в буран?!
Наконец, преодолев последний поворот, мы оказываемся под защитой первой скалы, похожей на гигантские каменные перья. Дальше дорога должна пойти легче. Снега здесь мало, да и ветрюга уже не тот.
— Ты уверена, что тебе не примерещилось? — в который раз, ворча, переспрашивает Анигай.
Брат до сих пор не может поверить, что я ночью разговаривала с Акрабой и Глэдис.
— Да ни в чем я не уверена! — огрызаюсь, стараясь не отставать. — Даже если и приснилось, то что? Прогуляемся до гор да вернемся обратно в дом к священнику.
— Ага, как два полных дурака! В Руар им, видите ли, захотелось, — ерничает продрогший брат.
Так бы и дала ему по лбу, да времени нет. Надо спешить.
Опасения Анигая насчет моего сна не подтверждаются. Очередной поворот, и мы оказываемся на небольшой поляне возле каменистой пещеры. В центре поляны весело отплясывает приличного размера костер. Что характерно — без дров. Мы с братом удивленно переглядываемся. Не сразу замечаем, что по ту сторону костра на небольшом валуне сидит Акраба. Греет руки. Надо же! Так непривычно видеть мать абсолютно трезвой! Акраба замечает нас, застывших от удивления на краю поляны. Здороваться она явно не собирается. Вместо этого начинает орать на всю округу:
— Эй, Глэдис! Они пришли! Я же говорила: прибегут — никуда не денутся. Девчонка свой шанс не упустит.
На пропитый голос Акрабы из пещеры выходит ведунья, замотанная с головы до ног во все тот же дорожный плащ. Чувствую, как брат испуганно сжимает мою руку. Мне и самой не по себе, но я изо всех сил стараюсь держаться. Вряд ли Руару нужны трусливые шатеры. Делаю шаг вперед, увлекая за собой Анигая. Все так же не разнимая рук, подходим к костру.
— Ты обещала освободить меня, — хмуро напоминает Акраба, вставая между нами и Глэдис. — Сначала сдержи слово.
— Сначала отдай их мне, — шелестит Верховная Ведунья, протягивая Акрабе сморщенные ладони. — Отдай мне своих детей.
Акраба, помедлив пару секунд, все же делает это: кладет ладони в руки ведуньи. Огненная вспышка, и довольная улыбка Глэдис.
— Теперь они мои.
— Как же! — невольно хмыкаю я. Акраба только что передала Глэдис права на Анигая, но не на меня. Потому что со вчерашнего утра я завишу совсем от другого человека — от моего законного мужа, а он дал мне право на свободу.
При воспоминании о мальчишке-альтаирце к душе подступает предательская тоска. Я знаю, это неправильно, но почему-то хочется все бросить и убежать к Эвану. Так! Стоп! Надо держать себя в руках! Это просто нервы! Но мне и правда будет сильно недоставать его.
— Теперь ты! — настойчиво напоминает Акраба. — Верни мою свободу, чтобы я наконец-то смогла уйти из проклятого Катара. Верни мне меня!