«Как он собирается выплачивать долги?» — подумала Али. Ни один из людей Броно не рассказывал, что тот нашел себе богатую невесту. Али знала, что ни брат, ни его жена не дадут принцу денег. Теперь он к тому же попал в немилость короля, и все же он был твердо уверен в своих посулах. На письмах стояло позавчерашнее число. Сарэй — не та наследница, которая нужна Броно. Из приписок на счетах можно было понять, что кредиторы уже готовы отволочь его к алтарю Митроса, где жрец-законник отберет у Броно все его имущество до последней рубашки.
Али заглянула в следующую бумагу. Каждое предложение в ней было переписано и переправлено по несколько раз. На первый взгляд это было письмо старому другу, обычная болтовня о том, о сем. Али перечитала его дважды, обратив особое внимание на вычеркнутые слова, и чуть не застонала вслух. Письмо было написано самым простым шифром на свете. Когда Али училась, это был первый шифр, который она зазубрила. Он основывался на «Книге Митроса». Практически в каждом доме Восточных и Южных Земель имелась такая книга, даже если хозяева поклонялись другому богу.
«Герцог Зебурон, — перевела Али, — так как вы входите в Королевский совет, у меня есть основания думать, что вы не являетесь другом моего брата Р. Полагаю, мы оба заинтересованы в том, чтобы ослабить влияние Р. при дворе.
На этом записи Броно закончились. Дальше в ящичке лежали только листы чистой бумаги и «Книга Митроса», но Али все равно проверила их, просто чтобы удостовериться — все чисто. Никаких следов магии или кодов не было. Али еще раз убедилась, что она не оставила никаких следов вторжения, и только потом спустилась по черной лестнице, переоделась в свою обычную одежду и вошла в кухню.
«Теперь мне будет о чем поразмышлять», — думала она, уплетая остатки ужина. Как только дом утихнет, герцог и герцогиня тоже получат новую пищу для размышлений.
Али прикорнула у кухонного очага, пока ее не разбудили служанки, которые вносили грязную посуду. Пембери сообщила Али, что герцог и герцогиня хотят дать ей какое-то поручение. Али пробормотала что-то в ответ и снова потащилась наверх по черной лестнице.
Герцог и герцогиня ждали ее в своей личной гостиной. К удивлению Али, рядом с отцом сидела Сарэй.
Старшие Балитанги верно поняли настороженный взгляд Али.
— Сарэй уже взрослая, — твердо сказал герцог, — и ей надо знать, как выживать в этом мире. Мы уже рассказали ей о тебе.
Али крепко сжала губы.
— Чем больше знаешь, тем больше рискуешь. — Этот девиз она всосала с молоком матери.
Но все же они с Сарэй ровесницы. Ей пора знать, что сюрпризы могут поджидать повсюду. Али заставила себя успокоиться и окинула комнату Зрением. Как она и подозревала, они были не одни. Она немедленно усилила свою магическую способность и поняла, кто их подслушивает. Али бесшумно пересекла комнату и рывком открыла дверь. В комнату ввалилась Дов. Али подхватила ее под руку, не дав упасть.
Герцогиня вскочила с кресла, затем снова села и закусила нижнюю губу. Мекуэн нахмурился.
— Довасари, подслушивать под дверью — самый дурной тон. Такой поступок ниже твоего достоинства.
Закрывая ковром щель между полом и дверью и затыкая замочную скважину лоскутком из швейной корзинки герцогини, Али поглядывала на Дов. Она хотела знать, какой эффект произвели на девочку слова герцога. Дов с любопытством и удивлением посмотрела на Али и решительно подошла к отцу.
— Ты же сам говорил, что любопытство — здоровое чувство, — сказала она, — или это относится только к книжкам и наблюдениям за природой? Сарэй все равно все бы мне рассказала. Я бы ее заставила.
— Да уж, конечно, — фыркнула старшая сестра.
Али не обращала внимания на перепалку и старательно затыкала щели под остальными дверями и затыкала замочные скважины. Опасаясь, что кто-нибудь из шпионов Броно осмелится спуститься по веревке и подслушать за окном, Али закрыла ставни и задвинула засовы. К тому моменту, когда она закончила, дискуссия завершилась. Дов старательно скрывала торжествующую улыбку. Она придвинула стул поближе к Сарэй.
— Вы готовы? — спросила Али. Герцог кивнул. — Сегодня вечером я обыскала вещи принца и его слуг, — сообщила она слушателям.
Мекуэн нахмурился.
— Что-то не так, ваша светлость? — спросила Али.
— Я не одобряю подобные действия, — ответил он сдержанно. — Он друг, гость в моем доме и имеет право на то, чтобы его оставили в покое.
Али поймала взгляд, которым обменялись Сарэй и Дов. Девушек явно раздражало поведение и манеры отца. Герцогиня же, казалось, с головой ушла в свое вышивание.
Али подумала, что слова герцога, конечно, характеризуют его как порядочного человека, но выжить в этом мире, руководствуясь одним дворянским этикетом, невозможно. Папа говорил, что благородство и честь всегда мешают тем, кто всю жизнь думает, что эти качества им помогают.
— Ваша светлость — честный человек, и я это уважаю. Однако я обязана обеспечить безопасность вам и вашей семье. Честность в вашем понимании сейчас непозволительная роскошь и до того, как вы скажете все, что думаете по этому поводу, я хочу кое о чем вас предупредить. Дело в том, что принца уже не оставили в покое. В его окружении есть несколько королевских агентов. А его личные слуги работают на его брата.
— Рубиньяна? — прошептал герцог. Он судорожно вцепился в ручки кресла так, что побелели суставы. — Это смешно! Он не стал бы шпионить… Рубиньян мне такой же друг, как и Броно. Он хороший человек. Они не очень ладят, но дело в характерах, а не в политике.
— Да, пока люди не связаны с королевской семьей и двором, — тихо заметила Виннамин. — После этого характер и политика неразделимы.
— Я никогда в это не поверю, — сказал герцог. — Я не могу в это поверить.
«Ну, по крайней мере, он знает разницу между «не могу поверить» и «никогда не поверю», — подумала Али.
— Ваша светлость, вы хотите выслушать доказательства моим словам? — спросила Али. Папа предупреждал ее, что иногда люди отказываются верить в очевидное, даже если доказательства очевидны, поэтому Али считала, что предъявить то, что у нее есть, она должна.
Мекуэн взглянул на нее исподлобья:
— Разумеется. Ты посланец бога и не станешь лгать.
«Да запросто, если этого потребует твоя безопасность», — подумала Али. Виннамин погладила мужа по руке.
— Это, наверное, влияние Имаджан, — прошептала герцогиня. — В ее семье столько заговоров, что она подозревает всех и во всем. А ты бы не подозревал, если бы был дочерью его величества?
— Правда, правда, — отозвался герцог, тоже шепотом. Мекуэн был достаточно умен, он понимал, как обидно видеть рядом с троном очаровательного, властного королевского любимца, даже если этот любимец — твой родной брат. Еще герцог подумал, что если принц Рубиньян подозревает родного брата, то может подозревать любого, включая его самого. — Почему я так удивлен? — спросил он и вздохнул. — При дворе всегда так. Все следят друг за другом.
Али видела, что герцог понял ее. Не случайно папа предпочитал работать с умными людьми. Они могут понять очевидное, вслух не называя вещи своими именами.
— У меня еще не все, ваша светлость. Я осмелилась залезть в ящик с письмами принца.
— Али! — в ужасе вскричал Мекуэн. Виннамин поспешно приложила палец к губам мужа, чтобы напомнить о том, что надо говорить тихо. Герцог сжал губы, затем наклонился вперед и уставился на Али. — Знатные люди не читают чужих писем!
— Я не знала, ваша светлость, — спокойно ответила Али. — Я была служанкой. Теперь я рабыня. Для нас вопрос жизни и смерти — знать, что знают наши хозяева.
— Почему я раньше не замечала, что ты очень правильно говоришь, — сказала Дов. — Это странно для рабыни, которая когда-то была горничной.
— Бог выбрал меня из-за того, что я умею подражать, моя госпожа, — ответила Али. «И ведь это совсем не ложь», — отметила она про себя.