- Ты… ты обещал, что ей не причинят вреда.
- Так и было...
- Ты собирался уравнять ее! – Амон молчал. Ноатак молчал ему в ответ.
- Привязанности сделали тебя слабым, – раздался голос лидера уравнителей, и желавший спасти свою подругу, Ноа встал в боевую позицию. Хотел бы он столкнуться с Амоном в равном бою, но время поджимало. У него был единственный шанс вытащить Корру из логова революции... Жизнь снова поставила его перед выбором.
- Увидим.
Юноша широко раскрыл глаза, прибегая к дару запретному, проклятому. Тело Амона пронзила боль. Невиданные путы скрутили его по рукам и ногам, но лидер уравнителей через силу выпрямился и сделал шаг вперед, сбрасывая с себя невидимый гнет.
Маг крови вновь попытался подчинить своей воле тело врага, выкинув руки вперед, но Амон, тяжело дыша, выпрямился, избавившись от него, как от назойливой мухи, перешагнув тело Корры.
- Н-но… К-как?
Ноа смотрел на свои руки, на пытавшегося прийти в себя Амона, и не понимал, как тому удалось не просто противостоять ему, но и уйти от воздействия его магии. Ноатак опять попытался атаковать, но в этот раз уже его самого скрутили магией крови, заставив пошатнуться уверенности в своих силах.
Маг воды тяжело дышал, упершись рукой о стену. Амон пришел в себя, и теперь противники, а может союзники внимательно смотрели друг на друга.
- Кто ты? Ответь мне... Как ты...
Революционер выпрямился в тугую вертикаль. Капюшон спал с его темноволосой головы, а завязки, державшие маску, развязались.
Человек, скрывавшийся за личиной Амона, показал свое лицо.
====== Долгожданный момент ======
Глаза в глаза. Он смотрел на него жадно и, почти не моргая, пожирал взглядом каждую деталь лица, обычно спрятанного от окружающих. Глаза в глаза. Он также глядел на него очень внимательно, пытаясь понять, догадался ли мальчишка или нет.
На мужественном бледном лице не было никаких шрамов или ожогов, и Ноа отчасти расстроился тому факту, что легенда об Амоне, пострадавшем от магов, была ложью. Он не был обезображен. Было кое-что еще. Ноатак прекрасно понимал, что лидер уравнителей, сняв с себя маску, пошел на такой риск неспроста. Амон чего-то ожидал. Ожидал, что он, Ноа, о чем-то догадается. Мальчишка смотрел в ледяные голубые глаза, на черные как вороново крыло волосы, нахмуренные брови, и отчего-то все это казалось ему знакомым.
Удивление озарило его лицо.
- Ты понял, – тихо сказал Амон, возвращая маску на ее привычное место.
Ноа перестал дышать. Лидер уравнителей подтвердил его предположение, случайное и абсурдное, и взгляд мальчишки не находил себе места. Юноша, глядевший то на свои руки, то на Амона, все пытался объяснить себе тот факт, что он встретился с самим собой, взрослым и сильным. Он не мог позволить себе и мыслить о том, что человеком, которым он так восхищался, окажется он сам.
Теперь все прояснялось. Теперь становилось понятным, почему Амон знал Якона, почему Амон знал, что он, Ноа, – маг крови. Теперь становилось очевидным то, как Амон противостоял воздействию Ноа, и то, как лидер уравнителей атаковал его. Ноатак взрослый ведь даже намекнул ему однажды, когда выдал свою принадлежность к Северному племени воды, но Ноатак младший не придал этому никакого значения. Это ведь было логично… Если в Репаблик-Сити был взрослый Тарлок, то должен был быть и взрослый Ноатак, а ему и в голову не могло прийти, что он найдет себя в рядах уравнителей, да еще и в роли их предводителя. Это было закономерно, конечно, но… Ноа все еще не верил.
- К-как? Как такое…
- Не знаю.
- А Тарлок. Тарлок! Ты лишил его…
- Так было нужно. Ты сам прекрасно знаешь почему.
Да. Он знал. Магия крови – проклятый дар, доставшийся им от отца, которого он ненавидел всем сердцем. Дар, которым он продолжал пользоваться.
- Уравнение… Это все магия крови?
Амон не ответил. Лишь качнулась голова революционера, раскрывая незамысловатую истину, и, размышляя про свои познания об энергии Чи, блокировке потока не физическим контактом, а магическим, молодой маг крови снова опустив глаза на пол, увидев лежавшую без сознания Корру. Его дар, становившийся благом, теперь был ее проклятьем.
- Ты хотел уравнять ее, – пережив первую волну шока, вернулся к назревшему конфликту Ноа.
- Она сама пришла туда, куда приходить ей не стоило.
- Она хотела спасти тебя… То есть меня… – Ноа окончательно запутался. – Ты мог просто отпустить ее.
- И подорвать на корню все то, что было создано до того, как ты влюбился в Аватара.
- Я не влюбился!
- Я – это ты. Я чувствую то же самое, что и ты, – маг крови нахмурился, почувствовав как запылало его лицо.
Амон был прав... И не только про характер чувств Ноа. Он уже не раз позволял Корре уйти. Очередная милость со стороны лидера уравнителей могла стоить ему львиной части авторитета, добытого тяжелым трудом.
- Я не знаю, как ты все это создал, – проговорил Ноа. – Ты… Корра этого не заслуживает.
- Она стоит на моем пути.
- Мы могли договориться. Она могла бы помочь, если бы поняла, что…
- Не будь таким дураком. Я им никогда не был, – понизил голос Амон, отчасти злясь на себя, и на девчонку, окрутившей его молодое «я». – Аватар прежде всего повелитель стихий. Она всегда бу…
- Как и ты.
- Маги никогда не примут необходимость уравнения.
- Аватар был первым, кто уравнял Якона.
- Аватар – маленький ребенок, который…
- Который еще учится, – продолжал упорствовать молодой маг крови, и старший усмехался сам себе. Только такой упрямый баран, как он сам, мог уйти из дома в метель, не сдаться и выжить. – Если ты тронешь ее, я… я…
- Используешь на мне магию крови?
- Дай ей уйти. Я сам с ней поговорю. Есть какой-то выход.
- Уравнение.
- Когда-то я думал, что магия – это проклятье. Я не принадлежал сам себе.
- Я знаю.
- Есть то, чего ты не знаешь.
- Как и ты, – проговорил лидер уравнителей. Ноатак все понял. Он ведь не знал, как «он» попал в Репаблик-Сити. Что было с ним тогда, когда Корра была еще маленькой девочкой.
- Твое уравнение призвано найти баланс. Аватар – это баланс. Без нее тебе не справиться. Если в это верю я, то должен верить и ты.
- Ты слишком самоуверен.
- Как и ты, – спор все продолжался. – Возглавить немагов и прямо у них на глазах пользоваться магией! Как ты… Как это все произошло! – Амон молчал, да и восклицания Ноа имели больше характер риторический. – Ты не сможешь уравнять всех в одиночку. Ты один. Если маги объединятся против тебя… А если кто-то узнает, что все это магия крови? Ты породишь других монстров, которые станут еще хуже, чем… чем…
- Отец, – прозвучало заветное слово, и маги крови замолчали.
Амон и сам об этом думал, всегда соблюдая максимальную осторожность, и все же… Где тонко – порвется. Любая утечка информации, один неосторожный жест могли привести к событиям необратимым, непоправимым. Он и сам об этом знал. Оттого наивные возгласы его молодого воплощения так быстро отозвались в нем самом, напомнив лидеру уравнителей об огромном риске подобной игры ва-банк.
Впервые жизнь пыталась запутать его окончательно, но он всегда знал, что есть выход из любой ситуации. Так и сейчас… Он мог послушать себя: уравнять Аватара, взять ее в плен, как ценную пленницу, ему так самому спокойнее будет, и надеяться на то, что его революция не сорвется из-за какой-то другой глупости, произошедшей уже не по вине голубоглазой девушки. А мог он послушать опять же себя… Попытаться найти общий язык с Аватаром, который однажды все же научится магии Аватара Аанга, и будет передавать этот дар не по крови, а от воплощения к воплощению. Он, Ноатак, как никак смертный, и нет никакой гарантии, что его потомки не воспользуются особым даром во вред человечества, избрав путь Якона.
Амон размышлял. Размышлял и Ноа, рыская в догадках о том, как его угораздило стать лидером уравнителей. Мужчины стали очень невнимательны, не заметив как зародилось яркое пламя.