Как и в старости не смогу вернуться в тот класс, на тот урок молодой девчонкой, и прожить тот день интересно.
Цените каждый миг своей жизни. Я этому хочу научиться.
Но это так, лирическое отступление. По факту — у нас все хорошо и я готовлюсь к первой годовщине.
За время, которое мы живем как муж и жена, я поняла основные жизненные принципы Луи и прониклась ими: отдавать, а не брать, любить здесь и сейчас (жизнь, работу, дочь, меня…), не ждать от человека больше, чем он готов или может дать.
Это делало его счастливым и пробовала также.
Он так отчаянно меня любил все это время, что и я неосознанно приняла его. И сердцем в том числе. В годовщину я собиралась признаться ему в любви первый раз. Поэтому старательно готовилась. Красивое платье, вкусный ужин. Я даже изловчилась сходить в салон красоты.
А все потому что в роддоме я познакомилась с девочкой. И у меня появилась первая в жизни подруга. Сначала просто по интересам, так как мы одногодки и родили с разницей в день. Причём она тоже мать-одиночка. Хотя почему «тоже», меня к счастью эта участь обошла. Но ее я старалась поддержать. Сама чуть не оказалась в такой ситуации.
Переписывались, советовались друг с другом, обменивались успехами чад. А потом как-то разговорились на сторонние темы и поняли, что нам очень легко друг с другом. Начали гулять с колясками в выходные, ходить в кафе и по магазинчикам. Вот и сегодня она меня выручила.
— Ленчик, ты палочка-выручалочка моя. Я честно старалась быстрей. Но все равно задержалась.
Она беззаботно хохотнула, откинула длинные белые волосы за плечо. Меня честно сказать это восхищало в ней. Нет, не белые волосы. Ее способность для всех выглядеть легкой. Будто нет вороха проблем. А их было до лешего. Мужика бы ей путевого. Эх.
— Да брось, они играли без устали. Не ссорились даже. Так в обнимку и уснули. Представляешь как здорово, будут подружки с горшка.
Я с любовью посмотрела на малышек. Как они быстро растут. Скоро будем дни рождения отмечать.
Мы ещё поболтали с Ленкой, девочки проснулись и гости ушли. У меня было все готово. Я даже на Улю платье одела платье в тон моему. Красотки.
Луи пришёл с огромным букетом красных роз. И медвежьими объятиями сгрёб нас обеих. Он бесчестное количество раз говорил мне о любви. А я вот только сегодня ночью почувствовала что готова. Выдохнула, улыбнулась. Но слова не успели сорваться с губ. Звонил мой телефон. Я мимолетно глянула на экран и застыла. Это он…
Глава 8
Олег.
В октябре Лили меня ошарашила известием о беременности. С этого дня я потерял покой, сон, а постепенно и смысл жизни.
Пытаясь защитить мнимые жизненные установки, я просрал все. Возможно даже жизнь. Да я в собственных глазах — полный кретин. А что в ее?
Только сейчас, спустя два года, я понимаю, что вместо того что бы думать о том, как устроить нашу жизнь, точнее как поменять свою, чтобы пустить в неё ещё двух человек, я все то время, которое попросил на обдумывание сложившейся ситуации, потратил на то, чтобы придумать как ей сообщить о том, что я не готов к ребёнку.
Трус и слабак.
Тогда мне казалось, что я реально ничего не могу сделать. А учеба виделась единственным моим шансом в жизни. Ведь оставалось то всего два года.
Я не мог понять, что она ждёт от меня? И предложить ничего не мог, или не хотел.
Кто хочет, тот берет и делает. А кто нет, тот лепит отмазки, как я тогда.
Это сейчас я понимаю, что можно было взять, например, академ или перевестись на заочку. А диссертацию писать уже после.
На протяжении первого полугодия я часто думал, как она там? А как будет жить дальше? На что содержать ребёнка? Зарождающееся чувство вины глушил очередными отмазками типа того: «Но я то чем мог помочь?», «Это же ее решение».
Дегенерат одним словом.
Осознание всей дикости моего позорного поступка пришло ко мне не сегодня. Оно как снежный ком росло день за днём, загоняя в тупик.
Но ведь главное, что я осознал все. Я готов нести всю ответственность и прощение вымаливать на коленях.
Ведь есть еще шанс? Она оставила ребёнка? Я даже этого не знаю.
Я не советовал ей делать аборт и тем более не настаивал. Но в тот момент гаденько в глубине мозга надеялся, что она сама так решит.
А сейчас понимаю только, что если ребёнка сейчас нет, хоть по какой причине, то и шансов нет. А если с ребёнком все хорошо, то и у нас все будет хорошо.
Но по факту я ничего не знал. Ни о ней, ее жизни, ни о ребёнке.
Она не звонила ни разу после моего признания в моей несостоятельности. Как финансовой, так и моральной. Сам ей позвонить — трусил. Один раз около полугода назад я написал Луи, спросил как дела, как Лили. В ответ получив недвусмысленный смайлик со средним пальцем. Я пытался дозвониться, но безуспешно.
Лишь пришло смс.
— «Оставь нас в покое».
Это «нас» как-то подозрительно напрягло, но отогнал эти мысли.
Луи прав, в его глазах я тоже недоумок. Окончательное понимание того, что друга у меня теперь тоже нет, как и Лили и… ребёнка, привело в тот момент к депрессии. Учился и работал на автомате.
Я закончил университет с красным дипломом, экстерном закрыв сессию, но это не принесло никакого удовлетворения. Я как будто потерял жизненные ориентиры. И чувствовал, что только она, моя Лили мне даст стимул и силы и надежду.
Чувство вины гложило меня, буквально съедая изнутри. Я даже внешне как-то осунулся. Даже появилось несколько седых волос. Это в двадцать три.
Мне нужно было подготовиться. И морально и фундаментально. Я должен забрать ее в Москву. Дом уже сдали. В руках — ключи от трешки. В душе — не капли эйфории от такого значимого для меня в прошлой жизни свершения. Я купил необходимую мебель, по минимуму, вдруг ей захочется самой обставлять квартиру.
Я верил, что пусть не сразу, но найду подход, верну свою жизнь. Ведь это всего два года. Сколько их ещё впереди.
Без этой веры я не мог физически. Виртуальным молотом вбил себе в голову, что все получится. Иначе, зачем это все? Для кого? Для чего?
Я целый час ходил вокруг лежащего на журнальном столе телефона кругами. А потом резко выдохнул и без промедления нажал зелёный значок на смартфоне. Протяжные гудки. Я даже в какой-то миг хотел трусливо скинуть. Ведь я так и не приготовил речь. Но держался. До ее тихого…
— Алло.
Ее голос скрутил меня в спираль. Дыхание перехватило. Я схватил волосы на затылке пятерней.
— Лили, прошу, не клади трубку. Нам надо встретиться. Я хочу поговорить. Лили, я все понял, все осознал. Я хочу… у меня сейчас есть возможности. В общем, я бы хотел забрать вас в Москву.
Выдохнул. Говорил, кажется, на одном вдохе. Прислушался к ее дыханию в трубке. Ну почему она молчит?
— Нет. Нам ничего не надо.
Хрипло проговорила она. Я даже сквозь расстояние чувствовал, что она взволнована. Значит эмоции есть? Да и не может не быть. Между нами же столько всего было.
И не послала же. Значит, все не так плохо. Я и не надеялся, что будет легко.
— Лили. Давай встретимся. Найдём компромисс. Я… Я не могу больше так. Без тебя. Что-то сломалось во мне. Выслушай хотя бы!
Она шумно вздохнула, почти всхлипнула.
— Нет, Олег. Не надо. Я тоже не могу так. У нас своя жизнь. У тебя своя.
«Нас»… значит ребёнок точно есть. Хотя я по большому счету был и так уверен в этом на девяносто девять и девять.
— Но я ведь отец. Да, я поступил скотски. Но я хочу помогать… Хотя бы что-то исправить. Что только можно.
А она своим ответом выбила из меня весь дух.
— У ребёнка есть отец. И это не ты последние два года… Даже по документам. Прости. Я не могу…
Она снова всхлипнула и положила трубку.