Если начиналась ее речь как возмущённая бравада, то конец был совсем эмоционально разряженным и лишённым уверенности.
Ну воспользовалась и воспользовалась. Что я в обиде чтоли. Скорее наоборот.
— Не жалею я. Мне все понравилось. Если ещё захочется, можешь снова пользоваться на здоровье.
Пробубнил я, прекрасно понимая что этими словами обрубаю любую возможность воссоединения с Лили. Да и есть ли эта возможность? Сейчас кажется, что ее изначально не было. А своими поползновениями я бередил никому не нужные с обоих сторон чувства. И чувства своего друга в придачу. Я так запутался.
Может реально, ну его? Вот есть девчонки, такие как Лена. Красивые, самодостаточные и нуждающиеся в мужском внимании. Мне двадцать три. Зачем отягощать себя обязательствами, когда это никому из сторон не нужно? С дочкой мне Лили позволит видеться, может быть со временем возможно будет вернуть и дружбу Луи.
— Ну тогда поехали, коль сплавили ребёнка?
Вывела она меня из моих дум. Реально? А собственно, почему нет?
— Поехали.
Она привезла меня к себе в городскую квартиру. Евро-двушка, дизайнерский ремонт. Но она быстро переключила внимание на себя. И по трезвому оказалось все ещё лучше, чем мне помнится.
Я лежал на спине, закинув руки за шею. Она только вышла из душа. Голая. Спокойно подсушивая полотенцем волосы на голове. И я вдруг задумался. Красота.
— Знаешь, Лен, я тут подумал, что хочу задержаться в Армавире до конца лета. А с сентября уже искать что-то перспективное по работе в Москве. Мы бы могли не плохо провести это время вместе. Как считаешь?
Она со смешинкой во взгляде глянула на меня.
— Олежек, это ты чтоб на гостиницу не тратиться?
Я хоть и понимал, что она прикалывается, но все равно был возмущён, поэтому кинул в неё подушкой.
И так как-то все закрутилось. И я действительно через пару дней перевёз чемодан к ней. Работал, когда позволяла принцесса, это я про Ксюху. Радовался жизни. К Лили с того случая не ездил, ладно хоть она сама догадалась привозить Улю сюда, когда прознала, где я обитаю.
Нас обоих кстати пригласили на день рождения Лили. И я впервые не ощутил досады, когда Луи стал демонстративно и собственнически отгораживать ее от меня.
А на мой день рождения мы пригласили их. Причём звать то по сути было не кого больше. Так что по парам с детьми.
Меня позвал в тот день Луи на балкон, под предлогом «покурить», хотя мы оба не курим, но эта фразочка у нас со времён приюта. Типа поболтать.
— Давай решим, брат, раз и навсегда. Кто мы друг другу?
Философски начал он.
— Ты — мой друг, Луи. Единственный. И всегда им был. Просто я дерьмовый друг.
Он молчал сначала, потом усмехнулся.
— Ты — самый лучший друг, пока не претендуешь на мою женщину и моего ребёнка. Лили — моя. Уля — тоже моя. И это не обсуждается. Она никогда не узнает, что я не родной ей отец. Это понятно? Только при таком уговоре, я готов забыть все, что до этого момента стояло между нами.
А я задумался. Готов ли я так? Я то надеялся хоть не сейчас, но со временем рассказать ей правду. Только с Лили мы это не обсуждали. Это выбор между другом и ребёнком. Пусть даже совсем недавно приобретённым. Я метался. Когда друг (на то он и друг) предложил решение.
— Я предлагаю стать тебе ее крестным отцом.
Я обнял друга со всей мочи. Мы без слов все поняли.
Глава 11
В конце августа пришла пора задумываться о будущем. Я мониторил вакансии. Нашёл несколько с непомерно высоким уровнем дохода и отправил туда резюме.
Я как будто специально так сделал, чтобы получить отказы и продлить своё пребывание в Армавире.
Но абсолютно все эти работодатели мне позвонили. Наверно не стоило указывать свои достижения в резюме.
Я наперебой участвовал в ZOOM-собеседованиях и проходил всякие тестирования. В это время Лена всегда предусмотрительно уходила в другую комнату с малышкой и находила чем ее занять. А я не хотел уезжать. Но количество нулей на предполагаемом зарплатном квитке зашкаливала. Я снова разрывался.
Тут у меня дочь (крестница) тут Ленка, Ксюха. Я так привык к последней что совсем не чувствовал разницы в своём отношении к ним. Любил обеих. И я решился поговорить с Леной. Предложить ей что-то большее.
— Лен, тебя же ничего особо не держит здесь? Может со мной… В Москву.
Несмело начал я. Это вообще первая женщина под взглядом синих глаз которой я робел как мальчишка.
— В смысле ничего не держит? Что ты обо мне знаешь?
А реально что? Я даже понятия не имею кто отец Ксюхи и его роль в их жизни. Но за эти два месяца он ни разу не появился. Но я все равно напрягся от тона ее голоса.
— В общем, я этот вариант не рассматриваю. Если хочешь, оставайся. Я не против.
Она продолжила расчёсывать свои длинные белые волосы, которые я так любил перебирать пальцами, от того что они были как шёлк. Наверно потому, что не тронутые краской. Я снова залип.
Не против она. Как подачка.
— Мне бы хотелось все таки знать, что или кто тебя здесь держит?
А она разозлилась. Моя строптивая лань. Вообще не представляю как буду без неё там в холодной Москве. Но мне надо же. Там перспективы, там квартира, ипотека, которую я хочу досрочно погасить. Там и все мои прошлые мечты о том, чтобы стать ученым. Не зря же бог меня наделил. Вдруг, я реально изобрету что-то стоящее.
— Ты ни разу не поинтересовался моей жизнью! Ни разу не спросил, куда я уезжаю периодически. А теперь ты весь такой герой зовёшь меня с собой? В качестве кого? Понравилось как в постели себя проявляю? Так это не твоя заслуга! Чтоб глаза мои тебя не видели.
Она ещё и разревелась в конце и заперлась в ванной. Я поиграл с Ксюшей, уложил спать и ушёл в нашу спальню. Но она туда не пришла. Утром обнаружил ее спящей на диванчике в детской. Это конец? Я понять не мог, чем ее обидел?
Мало интересовался. Так в этом и был изначальный уговор. Не планировал я к ней привязываться. И говорил что это только на лето. Кто ж знал, что так все обернётся. И куда она реально ездила то? Я даже не задумывался. Ну полагал, что как большинство девочек по магазинам или салонам красоты. Она ведь такая красивая.
Утром проснувшись она со мной не разговаривала. Я играл с Ксюшей и пытался донести до неё мысль, что мне надо уехать. Глядя в ее глаза, зеркально отображающие очи ее матери, наполнившиеся до краев слезами, я сам чуть не заревел.
Она плакала навзрыд, прибежала Лена. Запаниковала понятно.
— Что у вас случилось?
А я отвернулся, чтобы она не видела мои мечущиеся в попытке не пролить слёзы глаза.
— Я сказал ей, что мне нужно уехать.
Она взяла дочку на руки. Вытерла ей щёчки, поцеловала.
— Все таки нужно… да…
Я нашёл в себе силы и собрал свои пожитки. А что мне делать? Она не едет, причины не объясняет.
Купил билет на самолёт и уже утром следующего дня был в Москве на первом собеседовании.
В последующие дни ходил ещё и ещё. Варианты были один лучше другого. И по деньгам и по перспективам. Позвонил, чтобы посоветоваться Луи.
— Ну ты нашёл у кого спросить. Я в этом вообще ничего не понимаю. Выбирай ту, которая ближе к дому. И ты позвони Ленке уже. Девка переживает. Неделя прошла.
Сердце и без того истерзанное мыслями о ней, о Ксюше, об Уле, защемило мерзко вновь.
— А чего она сама то не позвонит? Вся в делах?
Начал огрызаться я.
— Ты про что? Про Павла Петровича чтоли? Ну тут ты не прав.
Какого нафиг Павла Петровича? Меня аж подкинуло.
— Это кто?
Загробным голосом спросил я.
— В смысле? Ты не знаешь?
Зато ты знаешь! Я мысленно готов был надавать другу оплеух.
— Это дедушка. Ну Ксюши. По отцу. Парень то погиб при выполнении задания, он спецназовец был. А у него матери не было и отец не ходячий. Хоть они с Ленкой то по большому счету и не встречались, так случай… Но она оформила опеку над ним. Как-то так.