Она глаза прибавила, а в них и радость и неверие и надежда и что-то ещё очень нежное.
— Правда? Как здорово! И конечно я не передумала, живи сколько захочешь. Я ведь совсем одна… И я скучала по тебе, Олежек.
Собственное имя в уменьшительно-ласкательном варианте из ее уст пробудило во мне гораздо больше чувств, чем я обычно мог себе позволить. И я начал по настоящему наслаждаться этим.
Отложил приборы, подвинул свой стул ближе к ее. Положил руку поверх ее тонких подрагивающих пальчиков. Она боится? Нет, скорее волнуется. От того что я это я? Или нет опыта романтического общения с противоположным полом. Она же сказала, что совсем одна. И что скучала… по мне.
Следовало что-то ответить. Я не люблю врать и принципиально по жизни этого не делаю. Но дело все в том, что я то по ней не скучал. А надо по идее сказать, что скучал. Или что-то даже более приятное.
Только одно я понимал наверняка, что когда уеду в августе, я определённо буду скучать. Так, выдавая сам себе свои будущие эмоции за прошлые, я смог выдавить ответ.
— Я тоже. И спасибо за обед, очень вкусно. Если будешь кормить меня так каждый день, я не помещусь на плацкартной полке на обратном пути.
Она чуток погрустнела. Может не надо было сейчас про отъезд? Хотя так честнее. Она должна понимать, что я в любом случае уеду и позвать с собой не смогу. Просто некуда звать. Но она выдвинула другую причину смены своего настроения.
— Каждый день так не получится. У меня совсем не большая зарплата.
Хоть у меня у самого с финансами беда, но я уверен, что все таки получше. Да и летом работы можно больше взять. Хорошо, что все на удаленке. Не важно где ты, хоть в Москве, хоть в Армавире. На продукты точно заработаю, как и на очередной взнос по ипотеке.
— Так, раз ты меня приютила, то с меня продукты, пиши мне список каждый день, я буду покупать.
Я ей подмигнул. Но она как-то не сильно обрадовалась и расслабилась.
— Давай хоть пополам…
Я щёлкнул ее по носу, как в детстве.
— Не дури, во-первых, я подрабатываю, во-вторых, мы в России, а не Европе, не убивай во мне мужчину, ну и в третьих, мы же друзья.
Я специально сказал про друзей, чтобы считать ее реакцию. И она не заставила себя ждать. Мимика изменилась, хотя она никак не прокомментировала. Зато мне стало понятно, что такой статус ее не устраивает. Меня кстати тоже. Пазл сходился идеально.
Я не стал говорить ей про ипотеку. Не то что бы я боялся, что в ней проснётся некий меркантильный интерес, нет, она не такая. Просто зачем? Это мои проблемы и валить их на неё?
Сегодня воскресение, но я уже привык работать независимо от дня недели. Улёгся на кровать с ноутом и погрузился в мир цифровых кодов.
Лили что-то ходила хлопотала по дому. Ушла куда-то, потом пришла, шурша пакетами. Тут я очнулся и виртуально хлопнул себя по лбу. Я же должен был идти в магазин.
— Лили, ужин не готовь, пойдём отметим мой приезд в ресторан.
Она взглянула как-то ошарашено. Ну а что, надеюсь хоть в Армавире я смогу себе ресторан позволить. Это тебе не Москва.
— Да ну… Ту да же наряжаться надо. А у меня ничего подходящего нет.
Я чувствовал, как я буквально с каждым часом западаю на неё все больше. Хотел показать себя самодостаточным, уверенным в себе, твёрдо стоящим на ногах. Понтануться короче, ну и ее порадовать.
— Значит сначала за платьем.
И реально, я буквально заставил ее померить в магазине платья. Причём она согласилась только на тот, в котором работала сама, так как там предоставят скидку. И даже при этом выбрала самое скромное по бюджету.
А потом был ресторан. Не самый пафосный, но ничего такой. Летняя веранда, вокруг деревья. Мясо и овощи на углях, лёгкое красное вино и ненавязчивая музыка.
Этого мне хватило, чтобы почувствовать себя впервые влюблённым и всячески стараться очаровать юную леди. А именно так она выглядела в этом платье.
Когда я пригласил ее потанцевать, она призналась.
— Знаешь, а это мой первый в жизни ресторан и первый танец.
И мне от души было приятно это слышать. Я прижал ее чуть сильнее, провёл пальцами вдоль позвоночника сверху вниз, остановившись на грани отделявшей допустимую ласку от открытых приставаний, но определённо указывающей на то, что я заинтересован и претендую.
А потом поймал за подбородок, медленно склонился глядя в глаза, и прошептал прямо в губы.
— И первый поцелуй.
Она ахнула и приоткрыла губы, я это воспринял как согласие. И поцеловал. Мягко, тягуче, нежно. Ведь именно таким и должен быть первый поцелуй. А потом добавил.
— Значит я во всем у тебя буду первым.
А про себя отметил, что в определённой степени она тоже у меня первая. Я ни с кем подобных чувств не испытывал.
И решил продлить эту эйфорию. От чего-то казалось, что если получу то, чего больше всего хочу, то эта дымка эмоций рассеется. Поэтому добавил ещё.
— Но не сегодня.
Лили только хлопала глазами, переваривая то, что только что произошло.
А поздно вечером мы смотрели смешные фильмы, валяясь в кровати, и я не заходил слишком далеко.
У неё и так эмоций через край. Как и у меня. Все таки ведь она не очередная. А в некоторой мере особенная.
Лили порывалась лечь на диван, убеждая меня, что он раскладывается.
— Малышка, не выдумывай. Не буду я приставать. Я же сказал, не сегодня. Уже поздно, завтра на работу тебе. Ложись.
Я похлопал по матрасу рядом. Она нерешительно прилегла под бок. Прижалась. Я вдохнул ее запах и поплыл. Может ну его на фиг, наплевать на своё слово?
Но она реально засопела мне в плечо за минуту моих метаний. Поэтому пошёл в холодный душ, а потом вырубился, захватив Лили в объятия.
И проснулся таким легким, ни забот ни хлопот. На учебу не надо. Думать о чем-то серьёзном и гнетущем тоже. Я здесь как будто про цель моей жизни в виде ученой степени забывал.
Так легко. Симпатичная, улыбающаяся и ужасно притягательная и для души и для тела девушка, завтрак в виде глазуньи с долькой красного перца вместо рта и носом из половинки оливки.
Что ещё для счастья надо? Я даже стал расслабляться. Жил три года как в тисках.
Она работала каждый день. До синих вен на лодыжках. Я вечерами делал ей массаж. И ничего более. Держался. Она вроде и сама ластилась и соблазнять пыталась неумело. То потрется об меня, типа случайно, то лифчик забудет одеть под полупрозрачную домашнюю футболку.
Но меня это все ещё больше цепляло в ней на столько, что я решил реально не пользоваться тем положением, что я живу у неё. И собственно сплю в ее постели.
В выходной мы снова гуляли, ведь по будням она так уставала на ногах, что гулять не могла. Кино, попкорн, кола из трубочки, смех, сорванный с клумбы цветок. Меня скручивало не на шутку, и я чувствовал себя так прилично зажатым. Но такие тиски были неимоверно приятны.
Я обожал когда она мне строила рожицы, показывала язык, хохотала беззаботно над моими шутками, смущалась от комплиментов.
Это мой космос. Она — моя личная гавань тепла и беззаботности. Хотя пока и не моя.
Я ничего ей не предлагал, потому что понятия не имел, что могу дать, достойное ее, по крайней мере сейчас. Вот через пару лет… Ну она же подождёт. Такая как она — сможет.
И по той же причине я не давал вольную рукам и другим частям тела.
Сегодня мы ужинали и непринуждённо болтали о том, о сём… Как вдруг ее телефон яростно и бесперебойно затренькал, оповещая о входящих сообщениях. И я напрягся.
А потом ещё большая тяжесть легла на плечи, когда она радостная побежала к гаджету.
Она с таким энтузиазмом уставилась в телефон и вчитывалась улыбаясь во весь рот, что мне совсем поплохело.
— Это Луи! Олежек, иди скорей почитай, какие красоты он описывает! Как жаль что им запрещены смартфоны и ему нельзя сделать фото.