Булька заскулил и припал к земле.
— Может не стоит туда лезть? — задумался Женя. — Собака что-то чувствует.
— Чёрное копательство — не всегда приятное дело, — заявил Петя с несвойственной для него твёрдостью, — но сегодня нам сопутствовала удача. Если мы хотим расплатиться с долгами и зажить припеваючи, нам придётся спуститься в этот склеп.
— Резонно, — согласился Антон.
— Тогда нечего зря болтать, — решился Женя и, включив фонарь, стал спускаться вниз по полуразрушенным ступенькам. Его спутники последовали за ним, стараясь не обращать внимание на неистовый лай собаки.
Внизу царил непроглядный мрак, однако фонари хорошо справлялись со своей задачей. Пахло сыростью. Копатели обследовали каждый метр, продвигаясь очень медленно.
— Гляньте, — прошептал Антон, — какое-то надгробие.
Он указал на серую горизонтальную плиту, уложенную поверх каменного гроба. Люди подошли к надгробию. Толстый слой пыли мешал прочитать высеченную на камне надпись. Антон резко провёл рукой по плите. Облако мельчайших частиц взмыло в воздух. Женя как ни сдерживался всё же чихнул. Звук эхом отразился от сводчатых стен.
— Аллергия на пыль, — невозмутимо сообщил мужчина, когда парни, замерев, с испугом на него посмотрели.
Женя же принялся разбирать слова, которые должны были сообщить информацию о покойнике.
— Здесь написано следующее: «Графиня Агата Васильевна Воронова». Дата рождения указана как седьмое февраля 1692 года, а дата смерти … трудно разобрать…
— Несколько веков! — присвистнул Петька.
— Да, дама древняя, — отозвался Женя.
— Получается она умерла очень давно, — заметил Антон.
— Верно, — подтвердил Женя.
— Интересно, отчего она померла? — задумался Петя.
— Да мало ли, — пожал плечами Женя, — старость, чума какая или холера…а возможно, несчастливый брак и суицид в результате. Ладно, надо открыть этот саркофаг.
Снаружи всё ещё раздавался лай собаки, приглушённый, он не так нервировал копателей.
— А почему гроб такой большой? — удивился Антон, — будто на несколько человек рассчитан.
— Ну она же графиня! — пафосно отозвался Женя, — наверняка ей туда всякую всячину напихали: драгоценности, наряды, любимую кошку…
— Это ты путаешь с захоронениями Древнего Египта, — с умным видом изрёк Петя.
— Хорош умничать! — раздражённо огрызнулся Женя, — Открываем крышку!
Они не без труда сдвинули крышку гроба с места.
— Посвети-ка внутрь, Антон, — попросил Женя.
Яркий луч скользнул внутрь гроба, в котором оказались сразу два высохших тела. Один мертвец был облачён в женское полуистлевшее платье, другой являлся, по-видимому, мужчиной.
— Ничего себе, — пробормотал Антон, — эту Агату, видать, не с любимой кошкой похоронили, а с возлюбленным.
— Интересно, — задумался Женя, — первый раз вижу такое захоронение на территории средней полосы…
— А вы видите, что тела не истлели, а высохли? — заметил Петя.
— И то верно, — поразился Антон.
— Может, забальзамировали? — предположил Женя.
— Но это, повторяю, не Древний Египет, — возразил Петя.
— Тогда чего они не стухли, мертвяки эти? Просто высохли, — спросил Антон, — и что это у них за кулоны на шее? Смотрите, одинаковые у обоих.
Копатели наклонились над останками представителей графского рода, разглядывая украшения.
— Похоже на чёрную слезу, — прошептал Женя, — может возьмём?
— Нет! — неожиданно громко возразил Петя.
Приятели удивлённо на него посмотрели.
— Ты чего так орёшь? — возмутился Антон. — Чуть до инфаркта не довёл, придурок!
— Не надо брать эти кулоны у мертвецов! — взволнованно попросил Пётр. — Я чувствую, что не к добру это.
— Хорошо… посмотрим, что тут ещё есть, — озадаченно пробормотал Женя и двинулся обследовать другой угол склепа, — но кулоны я всё-таки заберу. Особенно если мы здесь ничего больше не найдём.
Копатели распределились по склепу в поисках чего-нибудь стоящего. Вдруг лёгкий порыв ветра дунул им в лицо.
— Откуда здесь ветер? — задрожал Антон.
— Значит в глубине где-то есть сквозное отверстие, — предположил Женя.
— Снаружи Булька продолжал отчаянно лаять.
— Дебильный пёс! — проворчал Петя, — толку от него нет, только на нервы действует.
Неожиданно лай сорвался на визг, а потом всё стихло.
— Чего это он? — дрогнувшим голосом протараторил Женя.
— Не знаю, — судорожно сглотнув слюну проговорил Антон.
— Не нравится мне здесь, пацаны, — тихо произнёс Женя, стараясь унять дрожь в коленях, — берём кулоны и уходим отсюда.