Пройдя мимо мешков с углём, который продавал здоровенный детина с явными признаками орочьей крови, я резко остановился.
— Хшысс! — раздалось сзади, заставив резко развернуться. На мешках развалился Чол, полностью перемазавшийся в угольной пыли.
— Ты внутри, что ли, сидел?
— Нет, господин. Только рядом стоял.
— Ну да? И потому выглядишь так, будто тебя самого продать в печь можно? — ухмыльнулся я.
— Злой господин! — прошипел Чол. — Все злые. Не любят кобольдов. Мы прячемся.
— Успокойся, мой хвостатый друг. Тарсэ кобольда не обидит. Ты ведь принёс то, что я просил?
— Да, господин, — прошипел тот. — А вы?
— Не волнуйся. Флакон лучшего средства по уходу за твоей гордостью ждёт тебя! Вручи мне свой мешок, а я отдам тебе зелье. Береги его, Чол, — сказал я, отдавая пузырёк и закидывая полученную сумку на плечо. — Бывай!
Уже подойдя к самому выходу, я заметил плетущуюся за собой фигурку. Вздохнув, я резко развернулся.
— Чол!
Неожиданно оказавшийся в центре внимания, кобольд подскочил, отчаянно закрутил головой по сторонам, дергаясь то влево, то вправо, но, ожидаемо, исчезнуть посреди пустой дороги не сумел, в итоге съёжившись и замерев.
— Какого лайса ты задумал? Шпионишь за мной? Быстро отвечай!
Казалось, уменьшиться еще больше невозможно, но, видно, мой громкий голос и уже испытанный страх пробудили в нём воспоминания о временах, когда кобольды служили драконам. В горах обычно тихо, и все, кто там живёт, знают: если раздаётся громкий шум — пришла беда. Причём большая. Это может быть сметающая всё на своём пути лавина, или землетрясение, и поверьте, в этом очень мало приятного. И, конечно, чемпионом является рёв разозлённого дракона. Как определить, что рёв именно злой? Да очень просто. Если вы видите доброго дракона, значит, он спит. Если проснулся — значит, злой. Поглядев на не собиравшегося подавать признаки жизни Чола, я жестом подозвал стражника.
— Господин? — гулко бухнул кулаком в грудь подбежавший десятник.
— Приведите его в чувство, — кивнул я в сторону незадачливого горца, — и принесите вон в ту таверну. И поторопитесь. У меня ужин с семьёй.
Запахи, атаковавшие меня, едва я вошёл, напомнили, что последний раз я ел еще утром. Направляясь к стойке, я ощущал запах жареного мяса, тушёных грибов и крепкого эля. Бурчание в животе не добавило мне настроения, и я громко крикнул:
— Кинар, дери тебя лайсы, бегом сюда!
Привалившись спиной к стойке, я посмотрел в сторону выхода, рядом с которым сидел Лерт, работающий тут вышибалой.
— Где он? — спросил я, но не успел тот и рта раскрыть, как за спиной послышались шаги.
— Вы что-то хотели? — раздался приятный молодой голос, развернувший меня обратно.
Прямо передо мной стояла невысокая тёмноволосая женщина, вытирающая руки от чего-то, напоминающего кровь.
— Позови хозяина, — велел я.
— Что вам угодно, господин? — ответила и не думавшая никуда уходить особа.
— Мне нужен Кинар! — изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, прорычал я.
— Мне тоже, — вздохнула она, закончив наконец возню с тряпкой и бросив её куда-то под стол.
Обомлев от такой наглости, я даже как-то растерялся, но тут от входа послышалось:
— Вот. Как вы велели, господин.
Моему взору предстала пара стражников, грохнувшая на стол связанного Чола.
— Разрешите? — мимо протиснулась так и не представившаяся брюнетка.
— Хмм, — протянула она, буквально за пару секунд ощупав Чолу клыки, уши и хвост, — не знаю, какой у вас был договор раньше, но больше трёх золотых не проси!
— Семь! — воскликнул я. Тьфу.
— Что вообще здесь происходит? — вопросил я.
— Разве вы не приказали принести его сюда? Разве вы не охотник?
Почувствовав, как разболелась голова, я принялся наводить порядок.
— Бойцы! Благодарю за службу. Выпейте за мой род, — ссыпал я в ладонь говорливого стражника горсть монет.
— Слава Тарсэ! — проорали они и… никуда не пошли.
— В другом месте! — произнёс я с нажимом, и придурков как ветром сдуло.
— Лерт, тебе задание посложнее. Вот тебе десяток серебра. Иди с ним наружу и пересчитывай, пока я не выйду. Заодно посмотришь, чтоб нам не мешали. Теперь ты. Ты молодец. Лежи и молчи, — посоветовал я, — и может, уцелеешь. Остались вы, леди! — повернулся я к с интересом наблюдающей за мной женщине. — Как вас зовут? Что вы здесь делаете? Где Кинар?
— Присаживайтесь, господин, — улыбнулась она.
Усевшись, я кивком дал понять, что готов слушать.
— Меня зовут Тамкарра, Кинар мой отец. К сожалению, он умер, — грустно произнесла она, — Похороны были третьего дня. Теперь, согласно его воле, таверна принадлежит мне. Пока у меня мало опыта, но скажите, чего желаете, и вы не пожалеете, что пришли в «Пузотролль»! — с гордостью произнесла дочь моего доброго знакомого.
— Куда я пришёл? — переспросил я, подумав, что ослышался.
— «Пузотролль», — повторила она. — Отец много раз собирался дать таверне название, да так и не мог решить, какое. А между тем, были отличные варианты. «Кабаний хвост», например, или «Нет разным гномам».
— Знаешь, я верю, что ты его дочь. У вас одинаковый юмор.
— Юмор? — подняла бровки новая хозяйка.
— Забудь! — махнул рукой я. — Прими мои соболезнования. Кинар был мне добрым товарищем. Так что, если тебе нужна помощь…
— Спасибо, господин, — покачала она головой, — хоть мне и трудно поверить, что столь молодой господин был другом моего старика, но спасибо. Я со всем справлюсь.
— Что ж. Эта позиция вызывает уважение. Теперь, если не возражаешь, мне бы хотелось услышать о той небольшой сценке, участником, которой я невольно стал.
— О чём вы? — спросила Тамкарра похолодевшим тоном.
— О вот этом недоразумении, из-за которого я никак не могу поесть.
— Ну, мы просто не поняли друг друга.
— И?
— И мы об этом забудем, — уверенно припечатала она.
— Послушай!..
— Нет, это ты послушай, мальчик! Если ты думаешь, что напялив на себя цветастую одежонку и купив пару обормотов, стал пупом земли и можешь от меня что-то требовать, то тебе лучше передумать!
Завершив свою гневную речь, она выхватила висящий на поясе тесак и силой вонзила его в столешницу.
— Когда, говоришь, в город приехала? — спросил я, глядя на разозлённую фурию.
— Я всегда тут жила! — резко ответили мне.
— Мимо. Всегда, и даже просто иногда, живущие в Ар-Тае знают цвета Тарсэ, правящего рода. А многие даже знакомы с живущим в городе наследником.
Наблюдая за побледневшей тавернье, я положил руку на рукоять меча.
— Пойдёшь добром?
— Куда? — неуверенно глянув на мой пояс, спросила она.
— В тюрьму, — удивился я, — куда, по-твоему, попадают шпионы и работорговцы?
— Я не шпион! — возмутилась она.
— Прекрасно, значит, работорговлю признаём, — довольно кивнул я.
— Что? Нет!
— Пять минут назад ты предлагала мне три золотых за вон ту тушку.
— Я бы отпустила его.
— А я чесал дракону уши. Будем продолжать?
Посмотрев на закусившую губу женщину, я жёстко сказал:
— Или прямо сейчас я услышу правду и ничего кроме правды. Или я ухожу. Но вернусь со стражей. Твоё решение?
Глава 5
Всё же, Тамкарра решилась на разговор. Хотя, в какой-то момент я уж было решил, что она вот-вот бросится на меня. Не уверен, что именно её остановило. То ли понимание, что за нападение, а тем более убийство наследника её будут искать, пока не найдут, то ли она сомневалась, что сможет со мной справиться. Все же, понимающему человеку было видно, что я, по крайней мере, знаю, с какой стороны держат меч. А уж Тамкарра-то как раз относилась к понимающим. Наёмники вообще многое понимают. По крайней мере, те из них, кто ухитряется выживать в приграничье в течение десяти лет. Дочь Кинара относилась к таковым даже с избытком. На вопрос, что же побудило её избрать такую дорогу для себя, мне был дан ответ: «пьяная свинья». Оказывается, тринадцать лет назад её, тогда еще совсем мелкую соплюшку, зажал в углу какой-то недоносок. С вполне понятными намерениями. Которым, хвала Аруну, не суждено было сбыться. У барона, поваром которого и служил тогда Кинар, был в гостях лидер одного из отрядов наёмников. В тот вечер они достигли соглашения, и капитан спустился в кухню, чтобы договориться о еде в дорогу. Как и положено порядочному солдату удачи, он бы прошёл мимо, но в её пользу сыграли два момента. Во-первых, капитан мог оказать услугу нанимателю. прекратив бардак. И во-вторых, он всё-таки хотел есть. Ему потребовалась всего пара ударов и пинок, чтобы негодяй заскулил и стал умолять о пощаде. Посмотрев на всхлипывающую и пытающуюся прикрыться рваным платьем Тамкарру, наёмник велел: