— Вы чудо посреди ингридиентов!
И быстро удалился. Тёте пришлось постараться, чтобы объяснить, что это был такой комплимент. Впрочем, кажется, она и сама была в этом не уверена. В общем, это был весьма неплохой дядька. Напротив него сидел старый, почти дряхлый мужчина. Это был мой дед со стороны отца. Вот кого я уважал за честность. Его отношение ко мне не менялось, чтобы не происходило. Он всегда меня недолюбливал. Причина, полагаю, была в его старой ссоре с моей матерью. Не знаю, что там между ними произошло, но никакие попытки отца их примирить ни к чему не привели. В силу возраста Сарцей Тарсэ ни за что не отвечал, но занимал пост старейшины. За свою жизнь он действительно повидал очень немало, и, сохраняя еще ясность ума, мог дать отличный совет практически по любому поводу. Я не стеснялся обращаться к нему в затруднительных ситуациях, и он никогда не подводил. Хотя отношение сквозило, да. Справа от него сидела Шелирра Тарсэ, являющаяся его женой и моей бабушкой, пусть и не родной. Была она почти на четверть века моложе деда, и всё еще могла завлечь неосторожного беднягу в свои сети. Ухаживала она за собой, не жалея средств, и была в отличных отношениях с Менулисом. Тот бегал к ней всякий раз, когда ему удавалось улучшить какой-либо эликсир. Понятно, что это не вызывало восторга у Ингилио. Бабушка была, наверное, единственной, кто относился ко мне, ну скажем, снисходительно и может, даже где-то сочувственно. Я в свою очередь ценил широту жеста. Относиться к практически парии рода хоть в какой-то мере положительно было, безусловно, смелым поступком. За размышлениями я не заметил, как слуги закончили подавать на стол, и вернул меня в реальность голос отца:
— Приятного аппетита, семья.
Быстро насобирав себе на блюдо мяса, овощей, тушёных грибов, зелени, то есть всего, до чего смог дотянуться, я уж было приступил к еде.
— Дорогой Дэррон! Мы так редко тебя видим! — раздался глубокий, чувственный голос Ингилио. — Не расскажешь нам о своих успехах в обучении?
Стерва! — подумал я. Даже поесть не даст спокойно. И слова-то как подобрала. Ткнула носом и в недоступность мне родовой магии, и в то, что я здесь чужой. Но не придраться. Владению мечом так-то тоже учатся. Да и второе не оспорить. Нечасто я посещаю семейные сборища.
— За этим, тётушка, вам к лейтенанту гвардии. Уверен, ему по силам удовлетворить любой ваш интерес.
Отбив выпад в свою сторону, я вгрызся в сочный кусок мяса, полный желания не отрываться от него ни за что на свете. Но та не унималась.
— Ну же, племяш. Побалуй любимую тётю. Это ведь совсем не трудно.
— Окажите мне честь прогуляться со мной после ужина, и я расскажу вам всё, что пожелаете.
Не собираясь идти у неё на поводу, я продолжал воздавать должное усилиям поваров.
— О, но после ужина я занята делами рода, — скорчила гримасу сожаления моя непрошенная собеседница.
— Ингилио! Дай юноше поесть. А уже потом требуй к себе внимания, — вмешалась бабушка. — Или ты не знаешь, что голодному мужчине не до женщин?
Благодарно посмотрев на Шелирру, я успел заметить её подмигивание, и решил по-полной воспользоваться предоставленным мне шансом. И игнорируя завязавшуюся схватку двух матёрых гарпий, налёг на еду. По-быстрому закончив с мясом, я перешёл на грибы, затем на овощи и, наконец, почувствовал, как отступает голод. Он всё ещё был где-то там. Прятался в глубинах желудка, но уже не угрожал поглотить меня целиком. Неожиданно тонко поймав момент, ко мне обратился Менулис:
— Попробуй этот сыр, виконт, — протянул он мне тарелку. Машинально взяв предложенное, и так же машинально поблагодарив, я заработал челюстями, совершенно не чувствуя вкуса. Я часто обращался к нему за разрешением на зелья памяти, концентрации и прочим. И был совершенно уверен, что он не знает, кто я такой, и что здесь делаю, но раз уж меня пропустили и я не прошу ничего эдакого, то проще дать, чем вдаваться в детали. К тому же до нынешнего вечера не могу припомнить случая, чтобы он со мной заговорил. Да еще и обозначив-то как.
— Как на вкус? — поинтересовался магистр алхимии.
— Признаюсь, не разобрал, — произнёс я, не зная, что сказать. — может, ещё кусочек?
— Не стоит. Совершенно безвкусная вещь.
— И почему она на столе графа? — не упустил я случая немного дистанцироваться от выданного мне титула. Одно дело быть виконтом в глазах простых людей. И совершенно другое — в графской семье. Быть первым — почётно. Вторым — опасно.
— Это пробная партия сыра из Лурадии. Они хотят укрепить торговые отношения и разослали вот это по благородным семьям.
— Слабый ход, не думаете?
— У них это деликатес стоимостью двадцать золотых за круг, — пояснили мне. Я с трудом удержался, чтобы не присвистнуть. За двадцать золотых можно было экипировать гвардейца или купить небольшой домик где-нибудь на окраине.
— Думаете, будет пользоваться популярностью?
— Разве что, с солью.
— У нас есть свой собственный солёный сыр, — припомнил я. — Его возят к нам с деревушек подгорья.
— В этом-то всё и дело, виконт. У нас есть свой собственный сыр, — с этими словами он полностью переключил своё внимание на стол, будто бы забыв о моём существовании. Что он хотел сказать, и хотел ли он что-то сказать, я не понял, и был слишком уставшим, чтобы разбираться. А потому, поблагодарив за прекрасный ужин, отправился спать.
Глава 7
Спал я крепко и без сновидений. И проснулся в прекрасном расположении духа, чему надо сказать, был удивлён. Всё же, вчера на мою долю выпало столько эмоций, сколько не случалось и за месяц. Впрочем, может, именно это и взбодрило меня, позволив стряхнуть с себя унылую хмарь повседневности. Отправившись на кухню, чтобы позавтракать, я поздоровался со Старой Мо, спешащей, видимо туда же.
— И вам доброго утречка, господин виконт, — с тёплой улыбкой приветствовала меня Мо. — Простите старуху за опоздание, буквально пара минуточек, и всё будет готово, господин виконт.
— Ох, Мо. Сколько мне тебе повторять? Называй меня по имени.
— Никак невозможно. Прошу вас, господин виконт! — закончила она возиться с замком и впустила меня внутрь.
Я присел в сторонке, на своё обычное место, наблюдая за настоящим танцем этой добрейшей души женщины. Несмотря на свой более чем солидный возраст, она будто порхала по кухне, не тратя понапрасну ни мгновения. Нож, лопатка, тарелки, всё, чего она касалась, словно оживало и само стремилось занять своё место. Это был никакой не опыт, а самое настоящее мастерство, достичь которого мог далеко не каждый. «Интересно, а сколько ей все же лет?» — подумал я, поблагодарив Старую Мо и приступив к еде. Помню, дед как-то увидел меня разгружающим телегу с продуктами. Там было много того, что даже молодой и здоровой женщине носить не стоит, как например бочонок масла, и я решил помочь. Не слушая никаких возражений бегающей вокруг меня Мо, я совершал рейд за рейдом и не успел совсем чуть-чуть. Буквально за пару ходок до конца, откуда ни возьмись, объявился Сарцей Тарсэ собственной персоной.
— Продолжай, чего застыл? — хмыкнул он. — Дай старику полюбоваться. Уж сколько прожил, а сына графа на подхвате у кухарки не видал.
Дождавшись, пока я закончу, он взмахом руки велел следовать за ним. Пока мы шли в сторону сада, царило неловкое молчание. О чём думал хмурый больше, чем обычно дед, не знаю, а я мрачно предвкушал долгую и нудную лекцию о недопустимости подобного поведения, на которые он был большой мастер. И ведь никогда не повторялся, из раза в раз придумывая что-то новенькое.
— Сходи, принеси водички, а я пока присяду, погрею косточки, — направился к скамейке старый негодяй.
Похоже, воспитание уже началось, иначе он бы еще на кухне взял всё, что ему надо.
— Может, что-нибудь еще? — спросил я, не желая бегать потом второй раз.
— Пока — нет, — с нажимом на «пока», прозвучало в ответ.
Ну, с моими тренировками и город оббежать — вопрос решаемый, а тут-то — за водой, так что, через пару минут я вернулся и протянул ему кружку.