От воспоминаний меня оторвали голоса, раздавшиеся где-то впереди. Я поднял руку,
призывая к вниманию. Судя по отметкам ПДА, впереди было четыре человека. Где-то рядом, в самом начале колонны. Нашего присутствия они, похоже ещё не заметили. Ступая аккуратно, чтобы не задеть ненароком какую-нибудь ржавую железку, мы обогнули стоящий поперёк дороги крытый КАМАЗ, затем проржавевший Зил.Физик припал на колено, вскидывая ствол. Совсем рядом ,за открытым УАЗИКом, имел место обычный местный беспредел. Трое мрачных фигур в чёрных масках и длинных кожаных плащах прижали к броне ржавого БТРа какого-то парня, судя по экипировке из не слишком удачливых вольных бродяг.
- Хорош заливать. Бабло и артефакты где?
-Чуваки, да я пустой.
-Ты чё ,козёл, не врубаешься? Щас башку отстрелю!
- У меня ничего нет!
- Не , придурок, ты не понял. Сейчас Ухват тебя на ливер пустит. Он жадных не любит. Ухват, сечёшь? Не будет колоться, мочкуй эту шелупонь, но медленно.
Пора было вмешиваться. Бандюки вообще терпением не отличались, а здесь, около Свалки, в местах достаточно людных по местным меркам они задерживаться тем более не любили. Слишком велик был риск нарваться на ещё одну группу сталкеров. Такую, как наша, например. Я тихо достал пистолет. Работать надо было ювелирно, чтобы не зацепить паренька. Главное, чтобы он с перепугу не рванул наутёк куда глаза глядят. В этом случае поймать шальную пулю проще простого. За своих пассажиров после стычки в Зелёнке я особо не волновался. Объявлять под звуки труб о своём прибытии по здешним обычаям было не принято и я просто всадил три пули в голову долговязого бандита, державшего в руках короткий автомат. Стрелять в корпус было опасно. Жить хочется всем, даже отморозкам и их плащи вполне могли таить внутри себя какие-то сюрпризы типа титановых пластин из раскуроченных армейских бронников. Дважды чихнула "бесшумка" Лирика и второй из мародёров сполз по корпусу БТРа. Третий бандюк развернулся к нам ,но тут неожиданно показал себя парнишка. Он выхватил из-под куртки пистолет и в упор разрядил всю обойму в своего противника. Тот рухнул на землю и застыл. Всё было закончено. Лирик, по-прежнему держа пистолет наготове, приблизился к бандитам и ногой отбросил их оружие подальше. С другой стороны УАЗика поднялся страховавший его Физик. Автомат его на всякий случай был нацелен на спасённого. Но парнишка явно навоевался, а его пистолет в расчёт можно было не принимать. Патроны кончились, затвор застыл в заднем положении. Выстрелов понятное дело больше не было, хотя парень продолжал давить на спуск, тупо глядя на лежащее перед ним тело. Лирик мягко подошёл к парню и вывернул у него пистолет из рук. Физик тут же сместился к БТРу, приглядывая за убегавшей вперёд дорогой.
Нет, честное слово, одно удовольствие с такими работать. Сразу видно, учёные. Научная интеллигенция, так сказать. Гордость науки и вероятно культуры. Правда и наука, и культура наверняка прямо в погонах родились и в сапогах помрут, но что умеют, то умеют.
Тем временем спасённый пришёл в себя настолько, чтобы сказать хоть что-то внятное и открыл рот.
-Спасибо, мужики! Я ваш должник. Сейчас действительно пустой, но рассчитаюсь.
Честное слово, рассчитаюсь! Как только смогу. За мной не заржавеет, спросите, кого хотите. Меня здесь каждый знает!
Его голос показался мне знакомым. Я присмотрелся. Где-то я этого говоруна уже слышал... Ба, какие люди! Не удивительно, что его каждый знает. И я его знаю, как же без этого? Передо мной стоял Рыжий, собственной персоной.
Этот парень возник в Посёлке где-то около полугода назад. Прозвище он получил из-за своей вечно всклокоченной шевелюры ярко-рыжего цвета. Впрочем, известен он был не только своими волосами. Рыжий прославился умением влипать в совершенно идиотские ситуации на пустом месте. Начал с ходу, в первый же свой выход в Зону. Группа, в которую его взяли отмычкой, только успела пройти Зелёнку и подошла к мостику над дренажной трубой ,как из-за леса на них вылетел патрульный МИ-24. Группа кинулась по кустам, а Рыжий с непривычки застрял на дороге. Летуны были в том день настроены в общем миролюбиво и вполне могли бы пролететь мимо, но тут наш герой стащил с головы шапку и весело помахал ею в воздухе, приветствуя вертушку. После чего поправил рюкзак и спокойненько зашагал дальше к железнодорожному мосту. Лётчики от такой наглости обалдели настолько, что даже огонь открыли не сразу. А потом началось! Вертолёт с рёвом ринулся над самой землёй навстречу вконец оборзевшему бродяге. Носовая пушка вспахала полотно дороги длинной очередью. И висеть бы ошмёткам Рыжего по всем окрестным кустам, если бы ведущий группы не успел в последнюю секунду схватить рыжего наглеца за шиворот и не сдёрнуть с шоссе. Вертушка пронеслась над ними и пока она заходила на второй заход, вся группа уже успела юркнуть в бетонную трубу под мостом. На их счастье труба там большая, внутри даже разбитый УАЗ стоит, так что места всем хватило. Вертолётчики от души прошерстили из своей многостволки оба конца трубы, но в конце концов всё же убрались на Базу. Выход был сорван и бродяги едва успели убраться восвояси до прибытия пеших патрулей.
Затем был заход в бар в чёрной маске мародёра, со словами "Гоните хабар, бакланы!". Был хвост псевдособаки, который Рыжий умудрился приволочь в бар вместе с псевдособакой , хорошо ещё хоть пристрелить эту тварь догадался. Хотя с другой стороны, если бы псина была жива, ещё неизвестно, кто кого куда бы оттащил. Много чего было. Естественно, Рыжего учили уму-разуму , иногда довольно жёстко, но он отлёживался и снова шёл в Зону. При этом он вовсе не был клиническим идиотом, хотя абсолютно нормальным его тоже не назовёшь. Впрочем, кого из нас можно назвать нормальным. Зона нормальным противопоказана. А этот, если не считать его склонности к совершенно идиотским шуткам, вполне себе ничего экземпляр. Полгода в Зоне он как-то протянул. Бывало и хуже.
- А что ты тут в одиночку делаешь?
- На Свалке группу Беса зажали, он помощи просит. Я пошёл было, да вот на этих наскочил.
Беса я немного знал. По Зоне он ходил уже больше трёх лет, причём за Периметр практически не выходил. Мужик был тёртый ,со своими взглядами на жизнь.
Взгляды эти он полагал единственно правильными и спорить с ним было делом бесполезным. Да и небезопасным. Заводился он порой с полуоборота, особенно
приняв пару стопок внутрь, а при малейшем несогласии легко срывался на мордобой.
С другой стороны немалое количество молодняка было обязано ему своими знаниями о Зоне и её обитателях.