— Ты что волосы еще больше обрезала? — я с удивлением смотрел на коротко постриженную головку и пытался сообразить — ей идет, или как-то не очень?
— Мешали, — коротко ответила она и протянула мне несколько бумажек. — Вот полный план модернизации крепости и заключительные сметы. — Я взял бумаги и принялся с нескрываемым удовольствием рассматривать вполне профессиональный чертеж. Если у них все получиться, то это решето действительно может превратиться во вполне обороноспособное подразделение. В общем, мне нравится… И тут я увидел смету. У меня дыхание перехватило и появилась резкая нехватка воздуха. Умудрившись прокашляться, я снова сунул все бумаги Хеллене.
— Отлично, — выдавил я из себя. — Присоедини к остальным бумагам, которые я передам Совету. И вообще, ты готова? А твой брат? В общем, я жду в карете. С нами идет еще Конор. Ну что ты смотришь? Я долго буду ждать? Бегом! — я хлопнул в ладони. От неожиданности Хеллена даже подпрыгнула и едва не выронила бумаги. Кивнув, она убежала. Вот что за люди? Ничего не могут сделать без постоянного напоминания.
Покачав головой, я не спеша направился к уже ожидавшей меня карете. А куда мне спешить, если Хел еще нужно все бумаги в сейфе запереть — не дело это, просто так их бросать на столе. Ну, хотя, я был бы не против, если бы смета куда-нибудь подевалась, так ведь восстановят. Это что-нибудь другое не смогут восстановить, а смету быстро восстановят. Так что у меня было немного времени, чтобы придумать, что я буду говорить Совету, когда начну выпрашивать деньги.
Хейн с Конором уже ждали меня на улице. Я решил не брать с собой воинов, чтобы действительно не привлечь ненужное внимание. Тем более я не собирался идти туда, где действительно опасно.
— Ты делаешь успехи в последнее время, — я кивнул Хейну. — Контеса Вирам недавно заявила, что скоро будет позволять тебе самостоятельно готовить некоторые блюда.
— Мне нравится готовить, — Хейн улыбнулся, явно польщенный похвалой. Я же подошел поближе и тихо, чтобы меня расслышал только парень, спросил.
— А почему ты не сваливаешь? Продолжаешь работать на меня?
— А куда мне идти? — он удивленно посмотрел на меня. — У меня есть крыша над головой, я занимаюсь тем, что мне нравится, мне за это платят, а в доме полно воинов и магов, чтобы чувствовать себя в безопасности. Да и моей сестре нравится то, чем она занимается. Ей приходится много учиться, чтобы соответствовать, и это дает много шансов на будущее.
— Если оно у всех нас будет, будущее, — я невесело хмыкнул и запрыгнул в карету, слушая, как Хейн и Конор устраиваются на козлах. Сегодня Хейн будет нашим кучером. А карету мы оставим под присмотром того неудачника, который сегодня дежурит в доме с входом в туннели. Вскоре в карету легко заскочила Хеллена, и мы тронулись, постепенно увеличивая скорость.
Из ворот карета уже выкатилась довольно бодренько, и покатилась по тракту в сторону виднеющегося города. Все-таки есть определенные плюсы в жизни за городом. Например, тишина, стоящая вокруг, в которой стук копыт по хорошо утоптанной земле казался посторонним.
Как только карета пересекла городские ворота, на нас обрушился шум большого города. До рынка было довольно далеко, поэтому я закрыл глаза и попытался представить себе туннели. Представлялось плоховато. Даже мне, не боящемуся закрытых пространств, было в этих туннелях не по себе, и совершенно не хотелось даже думать про то, что может ждать меня там в глубине.
Карета резко остановилась, качнувшись на рессорах, и это вывело мен из полудремы, в которую я, оказывается, погрузился.
Дежурным в доме оказался тот самый парень, что и в прошлый раз.
— Ты живешь здесь что ли? — я только покачал головой, когда прошел мимо этого вечного сторожа.
— Даже, если и живу, то что? — мальчишка насупился, я же только махнул рукой в сторону входной двери, не останавливаясь, проходя ко входу в подземелье.
— Да мне, плевать, если честно. Вот только там стоит карета с впряженной в нее лошадкой. Накормить, протереть, дать напиться.
— Карете? — он невинно захлопал глазами.
— А ты шутник, я погляжу, — я остановился и удивленно принялся осматривать его с головы до ног. Долговязый, нескладный, как любой подросток в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет.
— Да ладно, я понял, — он заерзал под моим пристальным взглядом, я же только хмыкнул и возобновил движение.
В туннелях ничего принципиально не изменилось. Все тот же факел, загорающийся перед нами. Та же тишина, давящая на нервы вместе с теми тоннами земли, которые находились сейчас у нас над головой.