Ага, счас. С проблемой дисциплины за отведенное ему время генерал Кауст худо-бедно справился. На воротах сейчас даже маг дежурил, который провел с нами все необходимые манипуляции. На этот раз моя идентификация не вызвала слишком больших затруднений. Я так полагаю, что в прошлые разы все дело было в браслете, который сейчас лежит в сейфе в моем кабинете. Так что через ворота мы прошли по всем правилам. Чуть в отдаление нас ждал сам генерал Кауст, снова потеющий, который вытер пот со лба в тот самый момент, когда понял, что на этом этапе все более-менее нормально. Но вот дальше для него начались очередные неприятности. Фельдмаршал, заложив руки за спину, подозреваю для того, чтобы не двинуть кулаком по морде саботировавшему указы месячной давности о приведении армии в режим готовности к немедленному выступлению генералу. Я не знал об этом указе и мог только поздравить ныне покойного канцлера Лафау с тем, что он не ошибся в выборе главнокомандующего. Кауст был назначен королем. Скорее всего, по чьей-то великой просьбе. Подозреваю, что Отвер толком и не знал этого генерала, непонятно за какие заслуги вообще ставшего генералом.
Я в эти разборки не лез, выполняя роль статиста и позволяя Отверу утверждать свою власть. Так же, как и в случае с регентством, я не знал, смогу ли быть с армией долгое время, поэтому не рискнул взваливать себе на плечи эту немаленькую ответственность. Так что, когда Отвер подошел к Каусту, я благоразумно отошел чуть в сторону, с интересом наблюдая за тем, что сейчас произойдет.
Вообще я согласился на столь явные проверки только потому, что был практически уверен в том, что шпион, которого до сих пор не высчитали, сейчас окончательно лишен средств связи. Сомневаюсь, что у эльфов где-то здесь есть неисчерпаемый запас подготовленных связных, которых можно хоть каждый день в Вигарас отправлять.
Пока я рассуждал о насущном — то есть о шпионах, Отвер успел дойти до генерала столичного гарнизона.
— Ну что же, генерал, вижу, вы решили последовать моим дружеским рекомендациям. А теперь давайте-ка проверим, как вы выполнили распоряжение о приведение войск к готовности. Насколько я знаю, в уставе гарнизона сбор всех солдат и офицеров за исключением увеченных и больных, находящихся у лекарей, и наказанных, помещенных в карцер и на гауптвахту, должно составлять восемь минут при постоянном режиме готовности к выступлению. Я ничего не путаю? — я перевел взгляд с Отвера на генерала. — Сомневаюсь, что фельдмаршал что-то перепутал, ну а вдруг? И Кауст его сейчас как поправит. Но, чуда не произошло. Кауст побледнел еще больше и закивал головой как болванчик. — Отлично. Солдат! — Отвер повернулся к стоящему неподалеку воину с длинной трубой в руках. Ему было явно скучно, и он не привык вот так стоять, ожидая непонятно чего, но генерал утром грозил такими карами, что демоны бездны аплодировали ему стоя, дивясь богатой фантазии конта Кауста, а солдаты и офицеры решили от греха подальше выполнить его требования. И вот теперь грозный фельдмаршал приказывал ему подойти. Солдат на мгновение заколебался, но он не был желторотым юнцом и еще помнил те времена, когда от быстроты выполнения команд конта Отвера, тогда еще бывшего генералом, зависело очень многое, например, будешь ли ты ночевать в казарме, или на гауптвахте — и это в лучшем случае. Поэтому. Колебался он всего лишь одно мгновение, а во второе уже стоял, вытянувшись перед контом Отвером. — Труби общий сбор.
После того, как замерли последние ноты довольно бодренькой мелодии, Отвер очень демонстративно вытащил часовой артефакт и активировал его. Прямо в воздухе начали падать искорки секунд, исчезавшие, не долетев до земли, и собирающиеся в минуты.
Надо ли говорить, что сборы длились гораздо дольше положенных восьми минут. Когда толпа, а по-другому назвать это плохо организованное сборище было трудно, собралась на плацу, от лица фельдмаршала Отвера только пар не валил.