Выбрать главу

— Мы находимся накануне войны, которая может поставить крест на нашем существовании как расы, а вы позволяете себе такое? — он не орал, но во внезапно наступившей тишине его голос слышал каждый. — Ничем иным кроме как саботаж и предательство я это разгильдяйство назвать не могу. Всего год прошел с тех пор, как вы все демонстрировали мне пример для подражания любому солдату, и что я вижу теперь? — Он повернулся к сопровождающим нас гвардейцам, ну а что, кто-то мог подумать, что мы попремся в гарнизон, полный вооруженных людей, для того, чтобы устроить разнос без группы поддержки? — У всех офицеров забрать лично оружие и препроводить на гауптвахту. Судьба каждого из них будет решаться индивидуально. Солдат запереть в казармах до особого распоряжения. Выполнять!

Нельзя сказать, что они не возмущались. Еще как возмущались. Пара рот даже попыталась организовать довольно грамотное сопротивление. Вот только пара десятков гвардейцев вроде тех, кто начал выполнять приказ, сумели пробиться через полыхающий, захваченный врагами город, а потом пройти через всю страну к границе, а здесь таких вот гвардейцев было гораздо больше. Так что шансов на спонтанный бунт у расслабившегося гарнизона не было. Покачав головой, я вышел из тени.

— Конт Отвер, думаю, что вы здесь и без меня разберетесь, так что я пойду готовиться к нашей поездке, все-таки до моего поместья от дворца далековато, — тихо проговорил я, не глядя на Отвера, а наблюдая, как у бледных офицеров отбирают перевязи с оружием и ведут на губу. Некоторые выглядели испуганно — от этих ничего хорошего мы точно не получим, но были и те, кто шел, высоко подняв голову, а в их глазах сверкал гнев, вперемешку с яростью, которая была направлено отнюдь не на Отвера. Вот эти, скорее всего, чего-то стоят. Для себя я уже определился. Возьму этот гарнизон для атаки Гроумена. Так мы оттянем некоторую часть войск длинноухих на себя, и дадим время Отверу как следует приготовиться. Этих, по крайней мере, не слишком жалко, если даже нас разобьют в первый же день после пересечения границы. — Предлагаю вам позаботиться о том, чтобы генерала Кауста завтра утром доставить на плановое заседание Совета, и предоставить Совету и ее величеству королеве Женевьеве решать его судьбу.

— Как прикажите, ваше высочество, — Отвер поклонился, при этом глядя мне в глаза. — Судьбу остальных офицеров вы оставляете мне?

— Да, не вижу причин, чтобы этого не сделать. Только, конт Отвер, не увлекайтесь слишком сильно. Вы сами намекнули на войну, в которой нам понадобится каждый мужчина, способной поднять меч. — Отвер рассеянно кивнул, показывая, что все понял и не надо ему постоянно об этом напоминать.

Оставив военных решать свои проблемы, я поспешил к ожидавшей меня карете, чтобы вернуться во дворец.

Как только я перешагнул порог своих апартаментов, Хеллена меланхолично поднялась из-за стола.

— Королева ожидает вас, ваше высочество, в своих покоях. — спокойно произнесла она, и протянула мне исписанный лист. — Подпишите.

— Что это? — я принялся быстро просматривать исписанный мелким почерком явно юридический документ.

— Это ответ на запрос стряпчего покойного канцлера о том, что вы не отказались от вступления в наследство, — я уже прочитал, что там было написано, поэтому быстрым шагом подошел к столу и поставил подпись. После этого я пристально посмотрел на Хеллену. Она молча приняла лист, посыпала его песком и свернула в трубочку, приложив печать к расплавленному сургучу. Вроде бы все правильно, но вот только, куда делись ее живость, ее острый язык и стремление во что бы то ни стало заботится обо мне? Я все понимаю, у нее горе, но Хейна уже не вернуть… Не закончив обдумывать эту мысль, которая в последнее время начала посещать, стоило моему взгляду остановиться на предельно сосредоточенном секретаре. Хел поймала мой взгляд и решительно тряхнула головой. — Вас ожидает ее величество.

— Ну и что? Она же не знает, когда я вернулся, — Хеллена поморщилась, но ничего не сказала, вернувшись к своим делам. Я же, решив дать Хел еще пару дней для того, чтобы попрощаться, а потом все же попытаться растормошить. Приняв решение, я развернулся и направился к двери, чтобы узнать у Женевьевы, что ей от меня нужно.

Королева переодевалась к обеду. Так как правилами этикета позволялось сидеть на стуле и отвечать на вопросы, раздающиеся из-за массивной ширмы из плотного непроницаемого шелка, я так и поступил: сел в кресло, вытянув ноги и пытаясь представить себе, что происходит там за ширмой.