Вода потекла из легких быстрее, и я уже не мог ее сдержать. Перевернувшись, закашлялся, выталкивая из себя все больше и больше воды. Вода лилась, я кашлял до рвоты, которая тоже не преминула появиться. Не знаю, сколько времени это продолжалось. Наконец, поток воды иссяк, и я снова перевернулся на спину, хватая ртом живительный воздух. Когда дышать стало уже не так больно, я приподнялся на локтях. Рядом сидела Хеллена, поджав ноги, она обхватила их руками, и рыдала, уткнувшись в колени. С нее ручьями стекала вода. Понятно, кто меня спас. Все-таки я оказался прав, и с тропинки ни черта не слышно, что же творится на берегу и в озере.
— Ты прямо русалочка, — прохрипел я. Хеллена вздрогнула и посмотрела на меня заплаканными глазами.
— Кто? — ух ты, она действительно удивилась. Неужели не знает эту сказку?
— Русалочка. Дочь Тритона, которая вот так же, как и ты вытащила из моря весьма сомнительного принца, спасла его и влюбилась. Не могу с уверенностью сказать, что последовательность была именно такой, но суть передана правильно. — В ее глазах было полное недопонимание. — Ну же, сказка такая есть. Она еще и мораль имеет: девочки не влюбляйтесь в козлов, иначе станете пеной. Ладно, проехали, — я махнул рукой и только сейчас увидел, что все еще абсолютно голый. Внезапно мне стало неловко перед этой девочкой. Это было настолько новое для меня чувство, что я сперва даже растерялся, но быстро пришел в себя и принялся натягивать штаны. — Я тебя помню, — я уже застегивал ремень, который застегнулся на две дырочки дальше от самой разношенной. Ух ты, а я похудел. Проведя рукой по груди замер, чувствуя, как под ладонью сокращаются довольно рельефные мышцы. И почему я этого раньше не замечал? Подняв глаза, я встретился взглядом с Хелленой, которая смотрела с явным напряжением. — Я вспомнил, когда тонул. Ты та девчонка, которую я вырвал из лап одного извращенца. Давай уже пойдем, пока нас не потеряли, и давай договоримся, если спросят, то это я тебя спасал. А ты потом меня плавать научишь, хорошо?
— Зачем вы вообще туда полезли? Абсолютно все в двух королевствах знают, что вы не умеете плавать и это связанно с чем-то, случившемся в детстве.
— Я мог поклясться, что умею, — резкая боль вошла в мозг в районе виска и засела там. Я упал на колени, сжимая голову руками. Кира — красивая, расчетливая сука, бывшая жена… Стоп, какая жена, ты не был женат! Моя нога! Я же инвалид! Ты — идиот! У тебя все конечности всегда были на месте. Я умею плавать, умею! Нас готовили к возможной высадке со стороны водоема. Я даже могу некоторое время находиться под водой. Я не умею плавать! Я боюсь да жути воды после того, как меня еще совсем крохой не утопила в ванной собственная нянька, не углядевшая за крон-принцем! Ее кстати после этого в тюрьме сгноили. В какой тюрьме?
Наверное, я кричал, потому что когда пришел в себя, то обнаружил, что у меня сильно болит горло. А еще я запутался. Никак не могу вычленить воспоминания, принадлежащие Бертрану, коль скоро я так внезапно начал хоть что-то вспоминать. Эти воспоминания так плотно срослись с воспоминаниями майора, что я теперь не могу отличить, где чьи. Как с этим дурацким мозаичными воспоминаниями, как про ту сказку. Я был абсолютно уверен, что все дети ее знают. И ее знают, скорее всего, все дети, вот только это дети не этого мира. И где гарантия того, что мои воспоминания не запутаются настолько, что я в них окончательно не заблужусь? А еще я понятия не имею, как это на мне отразится в дальнейшем, и что мне делать сейчас.
Глава 20
Несмотря на жару, оставшуюся часть пути я проделал в карете, честно признавшись Отверу, что едва не утонул. Как оказалось, о том, что принц Бертран Клифанг не умеет плавать, знали буквально все, и Мозес едва голову не отвернул своим подопечным за то, что они меня выпустили из вида, да еще и в месте, с таким странным эффектом отражения звуков. Мне с трудом удалось его убедить, что никто в произошедшем не виноват, что я вовсе не собирался заходить глубоко, просто случайно оступился и попал в бездонную яму. Несчастный случай, который мог бы стать совсем несчастным, если бы не мой секретарь, так кстати проходивший мимо. После этого, сославшись на боли в груди и в голове, я залез в карету, где практически сразу впал в некое полубессознательное состояние. Бесконечные образы меняющие друг друга, а то и наслаивающиеся один на другой, и над всем этим мысль о том, что принц же погиб! Это не могли быть воспоминания, это было что-то другое.