лась на пол, - ее подруга, Мириам, из любопытства или обиды, что Анна не берет ее с собой, проследила. Говорит, она пришла к старому дому, остановилась напротив него, и так простояла час, глядя на окна. Потом вернулась в школу. В следующую субботу все повторилось, только Анна села в кафе напротив, просидела два часа, глядя на дом, и ушла. Шпионила она за кем-то, что ли. - Странно. У нее и сон такой был, повторяющийся: она приходила к дому своего возлюбленного и стояла у двери. - Пошли, сходим, - оживилась Дашка, - проветримся. Директрисе их желание выйти за пределы Школы не понравилось. Она измерила их холодным долгим взглядом (от которого Дашка опять покраснела) и нехотя отворила калитку. - Ты бы уж у нее автограф взяла, что ли, - Воронцова рассмеялась, - ей будет приятно, что ее книгу еще читают. Отмахнувшись, Даша сверилась с каракулями на листике и решительно зашагала по незнакомой улице. Через десять минут пешей прогулки по тихому, утопающему в зелени, городку, они пришли к названному Мириам адресу. - Татьянина улица, дом девять. Пришли, - Даша остановилась возле двухэтажного строения. С обветшалых стен местами облупилась штукатурка, оголив деревянный скелет. Почерневшие от времени и дождей рамы были плотно закрыты, а окна на втором этаже завешены выцветшим тряпьем. Даша осторожно подергала двустворчатую дверь. - Заперто. Наверное, здесь никто и не живет, стоит под снос. Рядом же нормальные каменные дома, - предположила девушка. - Но Анита зачем-то приходила сюда, - Воронцова оглянулась. - Вон кафе, идем, может там что-то знают. На другой стороне улочки, отгородившись кадками с цветами от проезжей части, по которой изредка проходили пешеходы, приютилась маленькая кондитерская. Девушки взяли по чашке кофе и разместились напротив дома номер девять. - Интересно, почему у улицы такое название странное: Татьянина? - полюбопытствовала Лера. Даша пожала плечами. - А потому, молодые леди, - раздался рядом скрипучий голос, - что вся улочка раньше принадлежала Татьяне. За соседний столик, опираясь узловатыми пальцами на его поверхность, сел дряхлый старичок. Несмотря на свой преклонный возраст, он был одет аккуратно и со вкусом. - Татьяна была женщиной доброй, душевной, и очень богатой. Всю эту улицу она построила. В начале улицы городская больница, бывшая гимназия и сиротский приют. Так, до самой смерти она их и содержала. Потом дома врачей и учителей, она всех рядом селила. Булочная бывшая, вот, где мы сидим. А это, - старик указал на обветшалый дом, - и есть дом Татьяны. Так его здесь до сих пор называют. - Почему же он такой заброшенный? В нем никто не живет? - убегая, спросила Даша. Она вернулась через две минуты и протянула старику вазочку с печеньем и чашку чая: - Угощайтесь. - Благодарю, молодая леди, - старик сделал неторопливый глоток, посидел, зажмурившись и улыбаясь то ли солнцу, то ли настроению, то ли воспоминаниям, и продолжил: - Почему не живет? Живет, Луша наша. Так и осталась в нем жить после смерти Николя. Николас - сын Татьяны. Хорошим молодым человеком был, добрым, никогда в помощи не отказывал. Влюбился в девушку из приюта, Лушу. Так они втроем и гуляли везде. - Втроем? - одновременно переспросили девушки. - Была у Луши подружка. Они неразлучны были. Татьяна девушек сердечно принимала, но Лушу особенно любила, хотя другим казалось, зачем молодому богатому студенту безродная сирота? Когда Татьяна умерла, сердце у нее слабым оказалось, Николя собирался жениться на Луше, но не успел. Время тогда смутное было, много недовольных, гражданский переворот. Всех студентов Кейвана отправили устранять беспорядки. Целый поезд молодых людей, считайте, на фронт кинули. Луша в то время в больнице работать стала. Не успела проститься с Николасом. А на второй день после отъезда его убили в уличных беспорядках. Ей идти некуда, так и осталась жить в его доме. Да и кто бы посмел ее выгнать, если погиб он за неделю до назначенной даты свадьбы. Так она замуж и не вышла - осталась верна памяти Николя. - Печальная история, - вздохнула Даша. - А Луше сколько лет будет? - Ох-хо-хо, люди разное говорят, а точно никто не знает. Я девятый десяток разменял, а Лушу помню, сколько живу. - Мда-а, - протянула Лера. История загадочного дома и его обитателей никак не прояснила причину еженедельных Анитиных визитов. - А девушку вы здесь не видели? Светленькую такую. Приходила по субботам, смотрела на дом, - прямо спросила Даша. - Нет, не замечал, - задумчиво покрутил головой старик. - Может у Луши родственница была? - Нет, нету у нее родственников. Ну, милые леди, благодарю за угощение, - старичок поднялся, и, опираясь на трость, медленно побрел по залитой вечерним солнцем улице. - Странно, зачем Анита сюда приходила. Может, хотела себе дом заполучить? - предположила Лера, и, встретив недоуменный Дашкин взгляд, пояснила: - Не будет же она вечно в Школе жить. А тут дом со столетней, как минимум, старухой без наследников. - Может у Аниты просто странности были. Они вернулись в погруженную в тишину и траур Школу. Здесь, сидя в вестибюле, с неприличным, для такого момента, веселым лицом, их встретил Ромео: - Ну что, чертовки, нашли что-нибудь? - полюбопытствовал он. Директриса поморщилась, но Измененного ее недовольная гримаса не смутила. - Пока нет, - Даша попыталась проскользнуть мимо Леоноры. Старая волшебница придержала ее за плечо: - Вероятно, все ваши усилия сводятся к поиску кафе? - Ой, - густо покраснев, девушка стряхнула две крошки, зацепившиеся на ее груди. - Там им было определенно удобнее, - тихо прокомментировал Ромео, проводив взглядом злосчастные остатки печенья, отчего вогнал Дашу в полный ступор. - Hominem impudentem! - гневно сверкнула глазами Леонора. - Лени, брось, - расхохотался Ромео, - ты меня знаешь не первое, хм, столетье! Ну, раз новостей нет, не буду злоупотреблять гостеприимством. Церемонно раскланявшись, белокурый Измененный удалился. - Шут, - вслед ему сухо сказала директриса. - Госпожа Леонора, - обратилась к ней по всем правилам Орденского этикета Лера, - а не могли бы вы подписать Даше экземпляр вашей книги? Она всюду ее за собой носит. Дашка гневно округлила глаза и одарила напарницу выразительным взглядом. - Молодым ведьмам не стоит тратить время на то, что не пользуется популярностью. Но, как вам угодно. Зайдите в библиотеку, - волшебница смягчилась и, пригласив Дашу следовать за ней, пошла вглубь здания. А Лера вернулась в комнату Аниты. Чутье подсказывало ей, что девушка не была со странностями, а, скорее, хранила какой-то секрет, который и мог послужить причиной смерти. В комнате с момента их дневного осмотра ничего не изменилось. Немногочисленные студенты, чтобы не вызвать раздражение Леоноры, предпочитали сидеть по своим спальням, выходя в общие помещения по необходимости. «Анита определенно что-то скрывала, - она еще раз обвела взглядом комнату усопшей, - и, мне кажется, разгадка ее тайны все еще находится здесь». За время учебы в Академии, Лера привыкла доверять своей интуиции. Она доверяла ей даже больше, чем любым доказательствам. И сейчас интуиция кричала, что со смертью Аниты история не закончилась. Кто-то или что-то остался неудовлетворен и в чем-то нарушено равновесие. Конечно, Лера не могла отрицать, что ей нравилось разгадывать загадки и решать ребусы, поэтому, «Дело Аниты», как она окрестила для себя задание, было не просто работой, а еще и интересной головоломкой. Так и не зная, что именно она ищет, Воронцова приступила к повторному осмотру комнаты. Она перебирала все: записные книжки с заметками, снами, списками дел (Анита, похоже, ты не доверяла памяти), одежду (слишком роскошно, как для такой аскетичной Школы), шкатулки с драгоценностями и бижутерией (какой контраст, но зачем тебе столько?), стопки книг (некоторые ты и не открывала), безделушки (и как тебе хватало терпения стирать с них пыль?). Часы показывали уже далеко за полночь, когда ей в руки попалась затертая от времени, с облупившимся рисунком жестяная коробочка. Непримечательная находка лежала в шкафу, у дальней стенки, за стопкой белья, словно ее сунули туда и забыли на несколько лет. - Интересно, - Лера легко открыла крышку. Внутри кроме свернутого вчетверо пожелтевшего листка и трех почерневших серебряных монеток, ничего не было. Она достала листок и аккуратно его развернула. Чернила поблекли, но прочитать ровные строчки было можно: «Душа моя, Лукерья Никитична! Спешу сообщить Вам, что вынужден, по воле Государевой, срочно отбыть на службу. Не волнуйтесь за меня, ибо нет силы, способной разлучить нас. Даст Бог, вернусь к Вам, моя Лушенька, через несколько дней, целым и невредимым. Через друга нашего сердечного, Аннушку, в знак любви моей, передаю Вам наследие моей дорогой матушки - коробок богатства. Сохраните его для меня, как залог моей верности и любви. С низким поклоном, Ваш Николушка». - Хм, - Воронцова еще раз перечла записку. - Николушка? Николас? Сын Татьяны. Пишет Луше. Ну да, все сходится. Но как это письмо попало к Аните? Анита. Аннушка. Подруга Луши. Она и не обратила внимания, что рассуждает вслух: - Может, Анита родственница той Аннушки? Но тогда, выходит, Аннушка не передала послание Николя? И поэтому оно осталось у нее, а потом перешло к Аните? И она ходила к дому Луши, чтобы вернуть ей письмо и эту коробочку. Похоже, совпадает. Вот только откуда в Анитином дневнике записка? Она ведь ничего не крала. Или эта записка была адресо