- Эйнар, это ты? - Сигурни прикоснулась рукой к теплому дереву одной из опор вышки.
- Да, госпожа! - донеслось сверху. - Поднимайтесь сюда.
Наверху было прохладно. Ветер, залетавший в фьорд, нес с собой запахи соли и водорослей. Эйнар, седобородый воин, стоял у самого ограждения и смотрел на другой берег фьорда. Скалы на той стороне круто обрывались в темную воду. Над ними покачивались на ветру верхушки деревьев.
Сигурни встала рядом со стражем и посмотрела на море. Гребешки волн в лучах заката казались изваянными из хрусталя. Небо чистое - ни облачка залито расплавленным золотом. Девушка вздохнула. Ей было неспокойно. Уже почти две недели, как корабли Хагена покинули гавань. Должны скоро вернуться. Если не случилось беды... О том, что могло случиться, Сигурни предпочитала не думать. Но непонятное, тягостное чувство давило грудь. Жена Хагена не была простой девушкой. Когда-то она была жрицей древнего бога, чей храм взяли на щит Хаген со Стурлаугом. Хаген, который сначала был ее злейшим врагом и которого она полюбила. Сигурни была жрицей и знала: тягостные предчувствия не приходят случайно... Она мельком взглянула на Эйнара: вдруг он тоже что-то почувствовал? Старый воин все так же молча вглядывался в противоположный берег.
- Что там, Эйнар?
- Не знаю, госпожа... Глаза уже не те... Но почудилось, нет ли, а видел я вон на том утесе человека. В доспехах...
Сердце толкнулось в груди девушки. "Вот оно!" Сигурни даже испытала облегчение. "Значит, не с Хагеном беда!"
- Давно ли видел?
- Давно. Солнце еще на два пальца было над скалами...
- Кто же это может быть, Эйнар?
Старый воин потер щеку, на которой белел шрам от вражеского копья.
- Кто знает, госпожа... Может, и враг. Многие могут знать, что нас здесь мало. У Стурлауга достаточно кровников! Тот же Рагнвальд, к примеру...
- Почему же ты не поднял тревогу?
- Я не уверен, госпожа...
"Зато я уверена!" - подумала Сигурни...
Эорвис плохо чувствовала себя в этот вечер. Ей было чуть больше сорока, но суровая жизнь давала уже о себе знать. Болел старый шрам на бедре, ныла застуженная этой зимой поясница. Когда-то Эорвис, как валькирия, ходила в походы с хирдом своего отца, датского ярла. О ее неукротимости в бою слагали саги, знатные воины сватались к ней, но она не желала никого из них. Пока не повстречался ей в одном из боев рыжеволосый великан с неистовыми зелеными глазами. Его воины ворвались на палубу отцовского корабля и потеснили датчан к корме, а Эорвис с тремя воинами оказалась отрезанной от своих. Трое ее спутников пали один за другим, но она продолжала сражаться с необузданной яростью - так, что никто не мог подступиться. Тогда возник из гущи битвы этот рыжеволосый. Удар его секиры расщепил щит Эорвис и рассек ей бедро. Она упала, но и ее меч оставил шрам на его лице. Шлем скатился с головы Эорвис... Тогда рыжеволосый понял, что перед ним женщина, перевязал ее рану и приказал своим воинам отступить, хотя они уже почти одержали победу... А через месяц от него к отцу Эорвис прибыли сваты. Так встретились Эорвис и Стурлауг. Так обменялись они свадебными дарами... С тех пор прошло много лет. Их сын стал знаменитым воином, а Эорвис правила хозяйством своего мужа неженской, сильной рукой. И вот теперь ее муж попал в беду. Она надеялась, что Ингольвсон, баловень судьбы, как всегда, выйдет сухим из воды. Но ее беспокоило, что сын, уйдя на выручку отцу, оставил в борге так мало воинов.
Эорвис поднялась из кресла с высокой спинкой и, превозмогая ноющую боль в ноге, направилась к выходу из дома. Снаружи полыхал закат. Ей он показался кровавым...
Сигурни уже подходила к боргу, когда услышала тяжелый топот и мычание возвращающегося с выгона стада. Звенели колокольчики. Сигурни прибавила было шаг, чтобы поспеть войти внутрь раньше стада, как вдруг услышала разговор.
- Болван ты, Тьяги! - сказал звонкий мальчишеский голос. - Болван и трусишка! Никто тебя не возьмет в битву, и ты всегда будешь пасти коров!
- Сам ты трусишка! - послышалось в ответ. - А еще ты спишь как барсук. И даже если бы ты не спал, то все равно бы ничего не заметил, разиня!
- Это ты разиня! Небось увидел какой-то куст, а уже со страху наложил в штанишки! Не было никаких всадников, это я тебе говорю, Атли, сын Хакбьярна Сильной Руки! А мой отец, если ты хочешь знать...
- Выше всех вздымает над столом переполненный рог? - Второй мальчишка издевательски засмеялся. - Да мой отец твоего сильнее в три раза!
Два белобрысых мальчишки пастушка, похожие как родные братья, шли рядом со стадом, ругаясь во весь голос. Длинные кнуты волочились за ними в дорожной пыли. Похоже, дело почти дошло до драки.
- Что ты сказал про моего отца?! - Тот, которого звали Атли, замахнулся кнутовищем. - Я тебе сейчас все ребра переломаю, трус!
Второй ловко отскочил и показал Атли "козу".
- Эй! А ну перестаньте! - Сигурни схватила ребят за плечи и повернула к себе. От неожиданности оба замолчали. - А ну рассказывайте, что видели!
- Да врет он все! - Атли смотрел на девушку широко открытыми глазами. - Он, госпожа Сигурни, известный трус! Ой! - Тьяги исхитрился пнуть его в коленку. - Ах ты заморыш!
- Прекратите, я сказала! - Сигурни грозно свела брови. Мальчишки замолчали. - Ты, Тьяги, рассказывай!
- Чего тут рассказывать... - Пастушок потупился. - Этот вот все проспал, а я, честное слово, видел! Вот там, на опушке. - Он показал кнутом. - Сначала думал, олень в кустах, а потом гляжу - лошадь! Под седлом! А рядом человек в шлеме. И с копьем. Он на борг смотрел, а потом его словно позвал кто... Я этого барсука разбудил, да уж поздно было... Ой! - Атли, в свою очередь, пнул его в ногу.
- Стойте спокойно! - Сигурни на мгновение задумалась, все еще держа мальчишек за плечи. - Тьяги, ты помнишь, как давно это было?