Возвращаясь же к Персии… Железная дорога несмотря ни на что на севере страны строится активно. На начало весны она мало-мало не дошла до Казвина. Там всего верст 50 осталось. А от Казвина до Тегерана в общем то тоже не очень далеко. Скорее всего к концу года её до столицы страны дотянут. А вот потом скорее всего с дальнейшим строительством чугунки притормозят, если только Россия выдаст Персии новый кредит. А с ним пока еще ничего не решено. С одной стороны вроде бы нужно дать кредит и начать строить ветку от построенной дороги на юг к персидским нефтепромыслам. Но не все так просто. А очень даже непросто. Там такая мешанина интересов намешена, что неизвестно, куда в итоге пойдет дорога. Те же англичане против того, чтобы дорога шла к Шат-эль-Арабу. Их бы больше устроило более восточное направление — примерно в район Бендер-Абаса и Ормузского пролива. Они и сами не прочь получить концессии и начать строительство, но против этого выступает Россия и сам Мохаммед Али-шах. Он хочет получить доступ к собственной нефти. А то в Персии уже добывается почти 4 % мировой добычи нефти, а большая часть его страны вынуждена покупать дорогие русские осветительные масла и прочие нефтепродукты. Те же паровозы в Персии пока ходят на русском мазуте. В Персии также есть свои угольные месторождения, но железной дороги до них пока тоже нет. И когда она будет, неизвестно. По этому поводу депутаты-гилянцы сейчас «пинают» и шаха и меджлис, утверждая, что если бы их послушались и начали строить дорогу от Энзели и Решта на Казвин, то сейчас бы персидские паровозы ходили бы на персидским угле. Но кто ж знал? Угольное месторождение Сенгруд обнаружили совсем недавно. Да и строить дорогу с большими относительными уклонами через горный хребет Эльбурс та еще задачка. Хотя когда-нибудь это делать все равно придется. Между прочим на севере Персии имеются неплохие меднорудные и свинцовые месторождения, но они ныне не разрабатываются, поскольку для превращения руды в металл необходим уголь. А уголь находится совсем не там, где есть медные и свинцовые месторождения. Чтобы соединить эти места, нужна железная дорога, то есть необходимы деньги. Но денег нет, потому медь, свинец и изделия из них покупаются за границей и в России в частности.
Глава 24
К началу лета 1914 года ситуация в мире несколько поменялась. Вообще основная проблема планеты состояла в том, что мир уже был фактически поделен, а амбиций у мировых держав было через край. Поэтому дальнейшее развитие возможно было только передел мира. А передел это почти всегда война, в которой новый претендент оспаривает право старого лидера на владение чем-то. Мировой гегемон — Британия сейчас мешала сразу трем другим мировым державам, а именно Германии, САСШ и России, но шансов на то, что эти трое между собой договорятся и будут действовать совместно, не было почти никаких. И САСШ и Германия были не прочь занять место Британии хотя бы в отдельных сферах, но прекрасно понимали всю малоосуществимость подобных желаний по крайней мере в одиночку. И если немцы в принципе были не прочь и повоевать для улучшения собственных позиций, то американцы по крайней мере собственными руками воевать не собирались. Да и нечем у них было воевать, ну, кроме флота. Армии то у американцев, почитай, не было вовсе, да и создавать ее они пока не стремились, несмотря на расширяемую политику «Большой дубинки». Вообще главные устремления Америки сейчас заключались в том, как бы как-то потеснить Британию на финансовых и товарных рынках. Россия в отличии от первых двух держав занять место Британии совершенно не стремилась. Русские также как и американцы совершенно не стремились воевать. Но англичанка гадила уж больно постоянно и качественно, а обходилось это Империи слишком дорого. Россию вообще бы больше устроила ситуация, если б Европа про нее забыла бы хотя бы на четверть века. Вот только шансов на это не было никаких. Это был как раз тот достаточно редкий случай, когда быть большой и довольно сильной страной плохо. Ведь про маленькие страны могут забыть и не обращать на них внимание. А большие всегда будут в центре внимания конкурентов. Это маленькие страны могут заявить о том, что они объявляют нейтралитет и намерены его поддерживать как минимум очень и очень надолго. Большим странам нейтралитет не грозит в принципе. Никто подобное заявление о нейтралитете от России не воспримет. Тут как раз тот случай, когда если ты не занимаешься политикой, то политика начинает заниматься тобой. А это обычно выходит очень больно.