Глава 18
Менялись времена, менялся мир, менялась и Россия. К зиме 1912–1913 годов политически активные подданные Империи опять захотели собственного участия в политической жизни страны. То бишь куска власти с балычком, рябчиками, черной икрой и так далее. Ананасов они кстати уже не хотели. Ананасов было до черта своих с Формозы, правда, в основном на Дальнем Востоке, зато дешевых. Естественно восхотели они этого не в одночасье, но к концу 1912 года давление на власти начало сказываться.
Император тоже не сидел сиднем. Ему наконец удалось пропихнуть через Семью Романовых закон о том, что русские особы Императорской крови имеют права сочетаться браком не только с иностранными принцами и принцессами, но и с русскими же князьями и княгинями и при этом не терять место в очереди на трон. В тексте закона было еще многое чего. Например, несколько ущемлялись в финансовом плане некоторые боковые ветви Романовых, сильно расплодившиеся за последний век. Этот закон весьма понравился высшей русской аристократии. Не всей, далеко не всей, но тем не менее. В новом законе имелись очевидные незадокументированные возможности для старых русских княжеских родов. Иметь возможность сочетаться браком с детьми Императора — это дорогого стоит не только для престижа родов, но и с практической точки зрения. По крайней мере так думало большинство.
Некоторых Романовых Император ущемил сильнее остальных. Так, Великий Князь Петр Николаевич усилиями Императора отправился со своей женой Милицей Черногорской в собственное крымское имение Дюльбере под надзор соответствующих спецслужб с запретом покидать его без особой надобности. А ведь могли и в Среднюю Азию сослать, объявив сумасшедшим, как одного из Романовых. Уж больно часто Петр Николаевич стал путать казенный карман с собственным. Да и его жена — Милица оказалась не без греха, но не в финансовых вопросах, а в мистических, и дурно влияла на свою сестру — царствующую Императрицу. В отличии от своего шефа десятку или даже полутора высших офицеров и генералов инженерной службы вскоре предстояло отправиться отнюдь не в Крым, а совсем даже на север или восток Империи, лишившись всех прав состояния…
Возвращаясь же к насущным желаниям русской «общественности», а тут следует иметь ввиду в первую очередь общественность городскую и земскую, то вот она все настойчивее требовала «народного представительства» во власти и «ответственного правительства». Перед ней ответственного. Можно подумать, в России сейчас было безответственное правительство. Но самодержавие, то есть абсолютная монархия в Империи, дотянув без существенных потерь до 1913 года, вдруг получило неожиданный бонус. Теперь перед глазами заинтересованной русской общественности имелись примеры не только устоявшихся западных «демократий» типа французской или английской, но и молодых азиатских. И вот то, что происходило сейчас в этих азиатских странах и империях, понравиться русскому обывателю не могло категорически. Достаточно было посмотреть на Оттоманскую Империю, Персию или Китай, и станет понятно о чем идет речь. Либералы и русские интеллигенты, конечно, в подконтрольной им прессе твердили, что у нас такого быть не может, что мы не Азия, а совсем даже Европа… Но зубастых и языкастых оппонентов у них было в достатке, и в особенности блок проправительственной прессы, в частности прессы агреневской. Желающих перемен и прочих странностей мордой тыкали в их же привычки. Кого вы, господа либералы, называете цивилизованными странами? А у нас Империя, значит, не цивилизованная? Считай, Азия мы. Да, общество наше веками стремится в Европу, много лет стремится, но Европа нас вечно отторгает. Даже подданные русской короны — поляки, и те, считают русских азиатами. Так что неча кивать на «цивилизованный запад». Смотрите, что творится на юг и на восток от нас, и примеряйте сие к России. Хотите вы такого в Империи или нет? Впрочем, аргументов у сторонников самодержавия было еще много. Если бы все решалось аргументами в споре, то, возможно, сторонники самодержавия и победили бы в споре по очкам. Но политика — это не спорт. Да и выборы в России проводятся только в губернские органы власти. А потому полемика в прессе продолжалась, порой доходя до ожесточенной. Впрочем, многие обличительные слова типа «сатрап», «тирания» и тому подобные русские либералы старались больше не употреблять в своих речах и статьях. За них можно было легко получить по физиономии или повестку в суд по самому что ни на есть демократическому закону, скопированному с законодательства САСШ. А там, в суде, получить без лишних разговоров штраф от судьи. Ну, а ежели штраф уже за подобные дела наложен далеко не первый, то можно было временно сменить особняк или уютную квартиру на казенные нары. Газета же, опубликовавшая такое, вообще могла быть закрыта, если нарушения ее переходили в разряд неоднократных.